Маршал Рыбалко

— Подвоз горючего, особенно при подходе к Про-скурову и Ярмолинцам, происходил ниже возможностей автоколонн. А начальник ГСМ вместо того, чтобы находиться на трассе и обеспечивать войска горючим, предпочитал отсиживаться в штабе тыла и собирать сводки. Но это еще не все, товарищ Николаев,— строго взглянул он на своего заместителя по тылу.— Некоторые работники тыла в частях и соединениях без особой надобности выдавали красноармейцам, не выходящим из боев, сухой паек, вместо горячей пищи...

— Все эти просчеты и недостатки,— сказал в заключение Рыбалко,— списывались на распутицу. Но дело не в ней, а в неорганизованности некоторых товарищей.

Критика командующего помогла его заместителям и начальникам служб по-новому оценить свою работу, повысила их требовательность к себе и подчиненным.

Как я уже упоминал, к нам на пополнение прибывали молодые офицеры, окончившие ускоренные курсы при Бронетанковой академии или танковые училища. Они горели желанием бить врага, но не имели никакого боевого опыта. Понадобилось организовать систематические занятия по тактической подготовке, ротные и батальонные учения на местности, привлекая для этого подразделения всех родов войск.

Завершались они, как правило, обстоятельным разбором, на котором неизменно присутствовал Рыбалко. Его выступления были весьма поучительны. Ссылаясь

к а прошедшие боевые операции, он на конкретных примерах анализировал действия частей и подразделений. При этом командарм, как бы оставаясь в стороне, настойчиво добивался, чтобы молодые офицеры самостоятельно искали верное решение той или иной задачи.

Кроме того, Рыбалко требовал от командиров-тан-кистов в совершенстве знать технику, вооружение. «Если хотите по-настоящему овладеть воинским мастерством — без этого не обойтись»,— постоянно подчеркивал Павел Семенович. А в упорстве по овладению всеми новинками танкового дела ему мог позавидовать любой танкист.

Помнится, еще тетом 1942 года у меня произошла любопытная беседа с капитаном С. В. Иваненко, который обучал Рыбалко вождению танка. На вопрос, каковы успехи в учебе у заместителя командующего армией, капитан начал с воодушевлением рассказывать:

'— Такого прилежного и старательного ученика у меня еще не было. Ночь-полночь, а генерал просит везти его на танкодром или в ремонтные мастерские. Часами разбирает и собирает узлы вышедших из строя машин, помогает ремонтникам отлаживать ход... А потом требует проэкзаменовать и поставить оценку,..

—• И ты, конечно, либеральничал? — спрашиваю инструктора.—- Неудобно ведь генералу объявлять «неудовлетворительно»...

— Что вы! Он же меня с самого начала предупредил:* без оглядки на звание и должность... Вот и пришлось мне со всей строгостью. А когда научился водить танк, сказал: как только погода ухудшится, будет сдавать зачет по вождению при плохой видимости. И таки подгадал...

— Расскажи, расскажи об этом зачете,— заинтересовался я.

— Ночь была грозовая, ливень до утра не утйхал. Павел Семенович поднял меня часа в три ночи — и поехали на танкодром. Приказал остаться на высотке и подавать команды по рации. Сам же залез в танк и доложил: «Готов!» Ничего не скажу, хорошо исполнял команды, да вот когда закончили и он погнал танк ко мне, по пути в овраге у него и застопорило. Спрашиваю, нужна ли помощь — отказался. И ведь выбрался! Подводит машину, останавливает четко, вылезает через люк механика-водителя и ожидает оценки, Я говорю: если

бы не задержка в овраге—вполне удовлетворительно, видимость-то нельзя хуже. А так — сами понимаете, товарищ генерал...

Я представил себе огорчение Павла Семеновича: столько усилий, а зачет не сдал.

— Нет, сдал,—как бы догадавшись, возразил Иваненко.— Я потом проверил, оказалось: не его вина. Механик недосмотрел машину перед выводом на танкодром. Поехал докладывать генералу, что зачет принят. Не верит. Тогда добавляю: вы, мол, самостоятельно разобрались в причине остановки, отладили рычаги и вывели танк из оврага без посторонней помощи.

— И что же Рыбалко?

— Обрадовался, конечно. Но все-таки через пару дней попросился пересдать...

В этот период у нас произошли некоторые изменения в руководящем составе армии. Из Бронетанковой академии вернулся и вступил в свою должность начштаба Д. Д. Бахметьев, а В. А. Митрофанов был назначен командиром 7-го гвардейского танкового корпуса, заменив тяжело раненного и отправленного на лечение

С. А. Иванова. Отозвали в штаб фронта А. П. Панфилова, а на должность командира 6-го гвардейского танкового корпуса прибыл генерал-майор В. В. Новиков — опытный танкист, быстро завоевавший авторитет и уважение подчиненных глубокими военными знаниями и хорошими организаторскими способностями. Но позднее, по личной просьбе В. А. Митрофанова, Военный совет перевел его в 6-й корпус, а В. В. Новикова — в