Маршал с Лубянки

В апреле 1918 года начала формироваться конвойная стража республики. Главная инспекция конвойной стражи одновременно подчинялась наркому по военным делам (по строевым и хозяйственным вопросам) и комиссару Главного управления местами заключения Комиссариата юстиции. При этом большевики активно использовали опыт Российской империи в этом вопросе. Одновременно с ними формировались подразделения железнодорожной охраны. К июню 1919 года их численность достигла 102 тысяч человек. Также не следует забывать о «промышленной охране». Отдельные ведомства (Центртекстиль, Главнефть, Главсахар и др.) спешно создавали ведомственную охрану. Например, если в мае 1918 года цеха по производству сахара охраняло 240 человек, то в июне их количество было увеличено до 800, а в сентябре того же года — уже 1280 человек.

Фактически советские внутренние войска начали формироваться еще в 1918 году. Так же сразу были определены их основные направления деятельности: охрана тюрем, промышленных предприятий и железных дорог. Еще одна задача — борьба с бандитизмом внутри страны. Как видим, никакой политики и борьбы с врагами существующей власти. А специальные подразделения, предназначенные для выполнения задач в тылу врага, появятся лишь в годы Великой Отечественной войны. Одним из инициаторов их создания будет Лаврентий Берия.

Возьмем другой аспект — профессиональная подготовка. Новобранцы внутренних войск проходили обычный для Красной Армии «курс молодого бойца». Понятно, что была своя специфика, с учетом условий службы, но это мелочи. А вот их коллеги из войск СС проходили специальный шестимесячный «тренинг», который по интенсивности и продолжительности отличался в лучшую сторону от аналогичного обучения в вермахте. Несмотря на минимальное время обучения, бойцы внутренних войск сражались не хуже своих коллег из войск СС. Одна из причин — существовала эффективная система обучения и поддержания высокого уровня физической и боевой подготовки бойцов во время периода всей службы. Была ли в этом заслуга Лаврентия Берия? Да, была, как человека, не только отвечавшего за боеспособность внутренних войск, но и реализующего различные мероприятия. Например, грамотную кадровую политику. Ведь боеспособность части зависит не только от личных качеств солдат, но и от мудрости командиров.

Миф о тюремщиках из НКВД

Многие, исходя из названия — «конвойные войска», ошибочно считают, что военнослужащие этого подразделения на протяжении всей Великой Отечественной войны находились в глубоком тылу. Там они охраняли немецких военнопленных и заключенных ГУЛАГа.

В жизни все было по-другому. Подразделения конвойных войск вместе с частями войск по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности НКВД с первых часов войны участвовали в боевых действиях. Например, воины 41-й отдельной бригады конвойных войск НКВД принимали участие в обороне Ленинграда и охране правопорядка в тылу. А личный состав бригады был инициатором снайперского движения, обеспечивал связь блокадного города со страной по Дороге жизни. А вы говорите — зеков в Сибири сторожили. Может, эта бригада была исключением из правил?

Возьмем другое подразделение. В январе 1941 года оно называлось 42-й отдельной бригадой войск НКВД. На 1 января 1941 года в ее состав входили: 226-й конвойный полк (Минск); 240-й конвойный полк (Вильнюсе, Шауале и Каунасе); 131-й отдельный батальон с подразделениями в городах Гродно, Белостоке и Ломже; 132-й отдельный батальон с подразделениями в городах Бресте, Пинске, Кобрине и Пружанах; 135-й отдельный батальон с подразделениями в городах Барановичи, Лиде, Слониме и Новогрудке; 136-й отдельный батальон (Смоленск). Обычная конвойная бригада, которая, по мнению отдельных историков и журналистов, в первые месяцы войны расстреляла заключенных в местных тюрьмах, а потом сумела передислоцироваться на восток, где и продолжала свою деятельность по охране заключенных ГУЛАГа.

В реальности все было по-другому. Воины бригады вместе с пограничниками и бойцами Красной Армии на рассвете 22 июня вступили в бой с многократно превосходящими силами противника. Выросшие при советской власти прекрасно помнят о надписи, оставленной на стене одним из защитников Брестской крепости: «Умираю, но не сдаюсь! Прощай Родина! 20.VII.41r.». Вот только мало кто знает, что появилась она на стене казармы 132-го отдельного батальона НКВД конвойных войск. А в архиве хранится Боевое донесение заместителя начальника конвойных войск начальнику управления, где лаконично и сухо говорится о том бое: «Караул, усиленный 25 красноармейцами, погиб, исполняя свой долг. Остальной состав мелкими группами начал пробиваться в Минск. Город Брест был оставлен частями Красной Армии в 8.00 22.6.41 после боя с пехотой, переправившейся на лодках через Буг…»

Драматично сложилась судьба военнослужащих и других подразделений бригады.