Маршал Шапошников

Вскоре кольцо вокруг Клина и оборонявших его частей противника замкнулось. Это был первый случай с начала Великой Отечественной войны окружения немецких войск. До этого немецким войскам удавалось выходить из сложного положения. Чтобы избежать ненужных потерь при атаке города, командование армии направило к коменданту Клина парламентёров с предложением сдать город без боя. Но он ответил письменным отказом.

«По возвращении парламентёров войска армии, — пишет командующий 1‐й ударной армии Кузнецов, — предназначенные для атаки, перешли под покровом темноты в наступление и ворвались в город с юга… Не приняв уличного боя, противник начал спешный отход по дороге Клин — Высоковск…

После овладения Клином войска 1‐й армии… продолжали наступать на запад и 20–21 декабря вышли к рубежу реки Ламы. Недостаток танков и артиллерии, особенно крупных калибров, утомлённость войск и значительные потери в людях, понесённые в предшествовавших боях, снизили наступательные возможности армии, в результате чего бои на реке Ламе приняли затяжной характер. И только создание в полосе 20‐й армии сильной ударной группировки со значительным количеством танков и артиллерии и усиление 1‐й армии артиллерией калибра 152 мм позволило нашим войскам прорвать оборону противника. 16–17 января войска армии вышли на рубеж Лотошино — Шаховская».

После этого 1‐я ударная армия была выведена в резерв для пополнения.

* * *

Схожим образом развивались события и к югу от Москвы.

Рано утром 6 декабря перешла в наступление и 258‐я стрелковая дивизия. Врагу был нанесён серьёзный удар. Ночью 7 декабря он вновь попытался атаковать окраины Тулы, но, оставив на поле боя множество убитых и раненых, был вынужден отойти назад. 8 декабря 50‐я армия перешла в наступление на всём своём фронте. Началось массовое изгнание гитлеровцев с тульской земли. Теснимая нашими войсками, сильно потрёпанная танковая армия Гудериана, бросая по пути оружие и технику, отходила на юг. 14 декабря была освобождена от фашистских захватчиков Ясная Поляна.

«Об этом я немедленно сообщил начальнику Генерального штаба маршалу Б.М. Шапошникову, — вспоминал В.И. Болдин. — В ответ услышал в телефонной трубке взволнованный голос: «Спасибо за приятную весть. Передайте благодарность всем, кто спасал Ясную Поляну».

Позже Болдин поделился своими впечатлениями от встреч с Борисом Михайловичем: «В полночь я уже сидел в кабинете начальника Генерального штаба. За долгие годы службы в армии нам с Шапошниковым часто приходилось встречаться, и каждая встреча радовала меня. В этом замечательном человеке, всегда внутренне и внешне подтянутом, организованном, гармонично сочетались душевная красота и огромная эрудиция, высокая культура и блестящее знание военного дела.

Он был высокообразованным представителем военного командования и обладал большим личным обаянием. С первой же встречи маршал Шапошников располагал к себе. Ни занимаемый пост, ни перегруженность работой не мешали ему быть всегда одинаково ровным, общительным. Его никогда не покидало чудесное качество — умение для каждого найти доброе слово.

Вот и теперь, в этот поздний час, беседуя со мной, Борис Михайлович интересовался самочувствием, расспрашивал о семье, вспоминал события далеких двадцатых годов и наши первые встречи. Несмотря на то что в ночное время московское небо было особенно тревожным, маршал сохранял полное спокойствие. Больше того, он сумел создать атмосферу уюта, наполнить беседу теплом».

* * *

В неоднократно цитируемой нами книге Шапошникова «Битва за Москву» о ходе наступательной операции сообщается, что в происшедших боях сопротивление врага было сломлено, «и он стал отходить, бросая вооружение, сжигая машины, устилая трупами людей и лошадей пути отступления».

При этом Борис Михайлович отмечал, что тяжёлые зимние условия, короткий день, глубокий снег и сильные морозы (25–35° ниже нуля) затрудняли и ограничивали действия наступавших войск.

Подводя итог всего сражения, маршал Шапошников писал: «В результате просчетов немецко-фашистского руководства в области планирования войны в целом и в ведении операций на московском направлении план захвата столицы Советского государства провалился. В начале декабря немцы подошли к Москве на 25 км с северо-запада и уже могли бы обстреливать город из дальнобойных орудий. Но на этом их наступательные возможности иссякли. В процессе двадцатидневной ожесточенной борьбы на подступах к Москве немцы утратили свои преимущества в отношении сил и оперативного положения. Они вынуждены были вскоре перейти к обороне в невыгодных условиях, будучи охваченными на обоих крыльях войсками Красной армии, а затем под всё возраставшим натиском наших частей начали поспешное отступление»[195].