Маршал Сталина. Красный блицкриг «попаданца»

— Особенно трудно идут дела с тяжелыми танками. Мы, в принципе, можем выкроить пару недель, отказавшись от участия этого полка в боях, но тогда наши потери будут значительно выше. Ведь у поляков нет противотанковых средств, позволяющих бороться с лобовой броней в сто миллиметров. Эти танки на острие главного удара станут надежным тараном, способным проломить любую оборону противника.

— Нет! — эмоционально отреагировал Гитлер. — Ни в коем случае нельзя отказываться от тяжелых танков. Мы получили хороший урок в Чехословакии. И такого повториться больше не должно!

— Так точно, мой фюрер, — кивнул Гальдер. — Аналогичная ситуация у нас с авиацией. «Штуки» и «стодевятые» — это ядро Люфтваффе. Без них мы ничего не сможем сделать. А после тех потерь, что мы понесли в Чехословакии оправиться нам не просто. Неожиданно мощная ПВО, организованная чехами, оказалась для нас сюрпризом.

— Поляки нам его не преподнесут?

— Никак нет. В этот раз мы тщательно следим за их покупками. Кроме того, в Польше, в отличие от Чехословакии обороной командует не Тухачевский.

— Тухачевский?

— Да, — кивнул Гальдер. — Маршал Советского Союза. Дважды награжден высшими воинскими наградами СССР — звездами героя. Именно он автор успешной оборонительной войны чехов и именно он стоял во главе советских войск в Монголии.

— Надеюсь, он будет командовать советскими войсками в Польской кампании?

— Так точно, — кивнул Канарис. — По нашим сведениям, Советы стягивают против Польши свои лучшие части, чтобы не ударить в грязь лицом на европейском театре. Маршал Тухачевский более-менее оправился от ранений, полученных в Монголии, и по нашим сведениям именно его поставят командовать войсками в Польше.

— Ранений? — снова удивился Гитлер.

— У маршала есть страсть — он любит наблюдать за ходом боя практически с передовой, а потому является частым гостем наблюдательных пунктов. В Монголии случился конфуз — небольшой отряд японских солдат прорвался через заграждение и атаковал позиции, где находился Тухачевский. Маршал лично принял участие в рукопашном бою, пользуясь, по слухам, малой пехотной лопаткой. Получил несколько неопасных ранений, но не оставил поле боя, пока его бойцы не обратили японцев в бегство. Причем продолжал сражаться даже раненым.

Гитлер задумался на минуту, прохаживаясь по кабинету.

— Хорошо. Что по остальным войскам? — обратился фюрер, выйдя из задумчивости, к Гальдеру. — Есть какие-нибудь затруднения?

— Есть, конечно, — невозмутимо ответил начальник ОКХ. — Но они все в пределах разумного и сроков не задерживают.

— Мой фюрер, — подал голос Гудериан, — вы позволите?

— Конечно, — улыбнулся довольный Гитлер, сделав приглашающий жест.

— Ваше решение о переводе Панцерваффе на средние «четверки» и тяжелые «пятерки» было дальновидно и правильно. Чехарда с мелочью нам совершенно ни к чему. Но работая над материалами кампании в Чехословакии, я пришел к выводу, что нам нужно строить больше бронетранспортеров. Пусть и не гусеничных, а колесных, но строить. Они очень серьезно повышают стойкость панцергренадир[48] даже если в роте есть хотя бы одна или две машины. Да и штабным желательно выделить бронетранспортеры, дабы снизить потери от засад и внезапных обстрелов.

— Это реально? — обратился фюрер к Гальдеру.

— Колесные — да, с полугусеничными есть проблемы. Они очень трудоемки в производстве. По крайней мере, господин Шпеер утверждал именно так.

— Панцерваффе такое решение устроит?

— Вполне, — кивнул Гудериан.

— Прекрасно! — подвел итог краткой дискуссии фюрер. — Итак, господа, прошу высказываться. Какие еще у кого трудности? Мы должны произвести очень благоприятное впечатление на весь мир, продемонстрировав могущество Вермахта, — воодушевлено произнес Гитлер, продолжая долгое и непростое совещание.

Тем временем в Москве…

Тухачевский неспешно прошелся по своему кабинету и сел на мягкий, кожаный диван, который тут поставили за время его лечения в госпитале. Ему было слегка тревожно.

Вот уже несколько дней он проводил в относительном покое. Ни Сталин, ни Берия его не тревожили, занимаясь проверкой предоставленных сведений. Дела по подготовке к польской кампании шли своим чередом, а советские газеты буквально захлебывались в благоговейной ярости, описывая зверства польских извергов над белорусами, украинцами и немцами. Да и не только советские. СССР, Германия, Италия, Испания, Чехословакия, Венгрия пели в унисон. Даже французы с бельгийцами время от времени отличались статьями, в которых пересказывали антипольскую истерию. А ему было невыносимо скучно и тоскливо. Казалось, что он тут находится на каких-то птичьих правах и его в скором времени закроют в камере, начав выпытывать все, что накопилось в его голове за столько лет. Вполне рациональное решение. Где еще можно встретить такой солидный источник информации?