Маршал Сталина. Красный блицкриг «попаданца»

— Да. Именно так. Но они, слава богу, не безвозвратные. Свыше восьмидесяти процентов потерь — это просто разбитые катки, и прочие повреждения ходовой части. Кое-где нужно заменить броневые плиты. Испорченные двигатели или еще что. Но в целом за месяц-другой, девяносто процентов этих машин получится вернуть в строй. По остальной технике ситуация лучше, но доля окончательно уничтоженных машин там выше.

— Сколько вам нужно времени?

— Неделя. Солдатам нужно отоспаться, а ремонтным подразделениям довести численность тяжелых танков хотя бы до ста единиц. Кроме того, ситуация складывается таким образом, что остатки французских войск отступают на юг, к Парижу, а над нашим флангом нависает Бельгийская группировка. Без ее разгрома проводить наступление дальше очень рискованно. Тем более что англичане, оказавшиеся отрезанными от Дюнкерка, сейчас сосредоточили в Бельгии львиную долю своих сил.

— Вы считаете, что они рискнут напасть?

— Они уже явно продемонстрировали свои намерения и ведут эвакуацию с материка. Однако если появится стратегически удобная ситуация, то они могут и атаковать. Это усугубляется еще тем, что наша авиация до сих пор не добилась господства в воздухе и несет серьезные потери. Нам нужно показать «лайми», что теперь их черед.

— Ускорить их эвакуацию?

— Да, — твердо ответил Гудериан. — Нам намного выгоднее их разгромить, но сил это потребует изрядно. Полагаю, что полноценный разгром англо-бельгийских войск по всем правилам военной науки обойдется нам дороже, чем все совокупные потери, которые мы уже понесли. Что, я полагаю, для Рейха слишком большая цена. Ведь это будет означать катастрофическое ослабление Вермахта. В ситуации с Люфтваффе, которое себя пока не показало достойно, это рисует безрадостную картину.

— Хорошо. Я вас понял, друг мой, — чуть подумав, ответил Гитлер. — Даю вам неделю. Надеюсь, вы справитесь. Кроме того, я поговорю с Альбертом, может быть он сможет помочь с поставками техники. Тяжелых танков сверх нормы не обещаю, но мы попробуем дать вам хотя бы десять четверок сверх ожидаемого.

— Панцерваффе вам будут очень признательны, мой фюрер, — Гудериан подчеркнуто почтительно склонил голову, одновременно щелкнув каблуками.

ГЛАВА 5

15 июня 1940 года. Лондон.

Кабинет министра иностранных дел.

— …у советской стороны все было готово к началу войны, поэтому, вручив ноту согласно нормам международного права, они уже через три часа перешли к активным действиям — обрушив на заранее разведанные позиции финской армии огонь тяжелых корпусных орудий. Впрочем, финны последние несколько дней буквально спали в траншеях и блиндажах, поэтому налет был не очень эффективным. По крайней мере, так заявляли финны.

— Время и подача ноты задокументированы?

— Да. Москва поступила хоть и на грани допустимого, но так и не вышла за рамки международного права. Так что спекулировать этим обстоятельством не получится. Разве что муссировать факт готовности к войне, но, учитывая тот спектакль, что устраивали в Хельсинки последние полгода, это все лишено смысла по большому счету.

— Хорошо. Черт с ними, с этими упрямыми баранами. Что там произошло? Сведения очень путаные.

— Ну, мне как представителю при штабе дружественной Советской Армии было мало что видно. Старались держать подальше от оперативных сведений. Не доверяли. Но в общих чертах ситуация выглядела следующим образом. Рано утром тринадцатого мая войска РККА начали серьезную артиллерийскую подготовку по заранее разведанным позициям финнов. А в четыре утра к ним присоединилась и авиация, быстро добившаяся господства в воздухе.

— Как так? — удивился лорд Иден. — По германским каналам нам известно, что они до сих пор используют модификации своего старого «рата».

— Именно так. Но наши эксперты говорят, что истребитель-то старый, только вот исполнение его новое. Полностью алюминиевый набор и несущая обшивка. Улучшенная аэродинамика. Большой каплеобразный фонарь. Новый двигатель под высокооктановый бензин. И весьма серьезное вооружение. По всей видимости, эта версия И-16 есть практически предел развития, но его хватило как в Польше, так и в Финляндии. Техническое превосходство истребителей и выучка личного состава стали тем фактором, которому финны ничего не смогли противопоставить. Вообще ничего. Ко всему прочему советская истребительная авиация была еще и более многочисленная. В общем, буквально за неделю финские ВВС практически прекратили свое существование. И ВВС Советского Союза стали работать буквально в полигонных условиях. Лишь зенитки время от времени шалили, но к исходу второй недели и их, почитай, не осталось. Все повыбили. Особенно в районе Хельсинки, над которым советская авиация к исходу мая летала как у себя дома.

— Грустно, — отметил лорд Иден. — А какова цена? Сколько Москва заплатила за господство в воздухе?