Маршал Жуков. Опала

Как описывает сейчас в своей книге «Утерянные победы» Манштейн, командование 1–й Т. А. противника действительно решило отходить на юг и это свое решение упорно отстаивало до последней минуты, т. е. до тех пор, пока наша 1–я Т. А. стремительно переправилась через Днестр и захватила Черновцы, район Коломая и вышла к г. Станислав, поставив противника в условия полной невозможности пользоваться южными путями.

Спрашивается, с какой же целью разбитые части противника отходили в общем направлении на юг, уж не для того ли, чтобы потом повернуть на запад? Мало—мальски грамотный в военном деле человек может оказать, что путь отхода на Бучач через район Каменец—Подольский—Ляцкорунь почти в два раза больше пути из района Проскуров—Волочиск прямо на Бучач, а если учесть полную распутицу, то значение этого направления еще более осложняется.

И второй вопрос — воспользовался ли бы противник южными путями, если бы их быстро не захватила наша 1–я танковая армия и могла ли быть очищена от противника территория районов Черновцы, Коломыя, Станислав, что было так важно ввиду наступления весны?

Ответ ясен. Противник успел бы подтянуть свои войска в район Черновцы—Хотин и не только бы спас остатки своей 1–й Т. А., но и прочно закрепился бы на южном берегу р. Днестр, что усложнило бы ведение дальнейших операций.

Следовательно, не гений Манштейна заставил остатки 1–й Т. А. противника повернуть на запад и не ошибка Жукова, а безвыходное положение, которое было создано для противника нашей доблестной 1–й и 4 и танковыми армиями.

Авторы статьи пишут, что силы фронта к 28 марта оказались слабыми как на своем внешнем фронте, так и западном внутреннем фронте окружения, особенно слабыми в артиллерийском отношении.

Ну что касается артиллерии авторы правы, — из—за бездорожья она могла передвигаться лишь на прицепе танков. В остальном авторы сами себе противоречат. На стр. 73 они пишут: «Замысел командующего фронтом генерала армии Ватутина Н. Ф. на проведение операции предусматривал нанесение ряда сильных ударов на различных направлениях с целью раздробить оборону противника и лишить его возможности маневрировать своими войсками вдоль фронта. Следует подчеркнуть, что такой замысел операции, когда каждая общевойсковая армия осуществляла прорыв обороны на своем участке, соответствовал конкретно сложившейся обстановке.

В—третьих, нужно учесть и то, что создание мощной ударной группировки фронта на каком—то одном участке не обеспечивалось плохим состоянием дорог и ограниченностью времени на подготовку операции».

Не вдаваясь в критику этих весьма путанных размышлений, я хочу дать фактические справки по существу.

1. К началу операции сил фронта было вполне достаточно для окружения и уничтожения 1—й Т. А. противника и для создания внешнего фронта. В процессе же операции командование войсками противника, поняв тяжелые последствия разгрома своей 1–й Т. А. и потерю важнейшего района, бросило против 1–го Украинского фронта все свои новые резервы общей численностью до 20 дивизий, стянув их с различных стратегически важных районов. И это не могло не сказаться на соотношении сил внешнего фронта, тем более фронт не получал для усиления своих сил никаких резервов. Надо отдать должное войскам 1–го Украинского фронта, действовавшим против численно превосходящих сил на внешнем фронте, где они с честью справились со своей задачей и не толь ко сдержали контратаки противника, но и полностью уничтожили три дивизии противника, окруженные 60–й Армией в гор. Тернополе.

Особенно следует отметить доблестные действия 1–й Т. А., уничтожившей свыше 200 танков и САУ противника в районе Станислав и ряд пехотных и моторизованных частей, пытавшихся опрокинуть соединения танковой армии и 11 ск.

Слов нет, если бы накануне операции фронта Ставка ВГК не изъяла из состава 1–го Украинского фронта 40–ю общевойсковую, 2–ю и 6–ю танковые армии и не передала бы их 2–му Украинскому фронту, разгром и уничтожение были бы завершены значительно раньше и с еще большим эффектом.

2. О плане операции. Как известно, план операции фронта разрабатывается и конструируется не одним командующим, а многочисленным коллективом руководящих командных и штабных работников и утверждается Ставкой ВГК. Авторы, видимо, не знали, что замысел и план операции разрабатывался Военным Советом фронта и штабом фронта при непосредственном личном участии представителя Ставки ВГК, заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Жукова Г. К., который все время находился при 1–м и 2–м Украинских фронтах, координируя их действия, начиная с Курской битвы, а в момент ранения Ватутина Н. Ф. маршал Жуков непосредственно был в штабе фронта, обеспечивая подготовку операции. По этому вопросу авторы могли бы проконсультироваться у Н. С. Хрущева, который в то время был членом Военного Совета фронта.