Маршал

– В Германии я должна была прибыть в Кёльн и там встретиться с нашим родственником, который и сделал мне приглашение. Про этого «родственника» я узнала через Вику, а старшую сестру я, скажем мягко, остерегалась, и поэтому я в никакой Кёльн не поехала, а подошла к первому полицейскому и просто сдалась. Я рассказала всё как есть. Ничего не утаивала и даже поведала о своем позывном «Цыпленок». Нельзя сказать, что меня в Германии встретили с распростертыми объятиями. Даже были моменты, когда меня хотели депортировать, а может, просто пугали. Были и такие моменты, когда я сама хотела уже вернуться в СССР и, скорее всего, вернулась бы, да родилась дочь.

«От кого дочь?» – хотел было спросить Тота, но еле удержался, а Елизавета об этом не сказала ни слова, а продолжила:

– С момента появления – Амёла как эликсир жизни! Она во многом меня успокоила, избавила от многих треволнений, и уже забота о ней стала смыслом моего существования. Мне всегда кажется, что Амёла – это божественный дар за все мои тяготы. Как только она появилась, моя жизнь в Германии наладилась. Меня отправили на юг, под Мюнхен. Вначале была комната, а потом выделили отдельную квартиру. Вскоре я сдала экзамены по специальности, и мне выдали местный сертификат лаборанта-химика в одном из подразделений завода «Мерседес».

Вроде время всё лечит, и наша жизнь потихоньку налаживалась. Я уже стала строить планы на будущее, а для этого уже давно я поменяла свои имя и фамилию. Даже сделала операцию по изменению лица, лишь для того, чтобы вернуться в Советский Союз для поиска Самбиева. Но случилось ужасное.

Если бы мне позвонили или на улице или в кафе кто подошёл, то я бы, наверное, не так среагировала. А сделали нагло и вызывающе, по-сталински. Неизвестно, как проникли в мою квартиру, которую я тщательно запираю и на комоде, у фото дочери оставили конверт: «Цыпленок, здорово устроилась. Молодец. Скоро выйдем на связь. И дочка славная – тоже будет «Цыпленок».

У меня случился нервный срыв, но я смогла набрать нужный номер телефона. В Советском Союзе меня бы просто бросили в психушку, а в Германии стали лечить, помогать, при этом – и дочь всегда была рядом. Чтобы больше меня не нашли, меня перевозили из одного места в другое. В конце концов мы оказались здесь, в Швейцарии.

К счастью, с тех пор о «цыпленке» не напоминали, хотя этот страх так и не покинул меня, а весточка из СССР была. Где-то в середине семидесятых по линии спецслужб мне сообщили, что через министерство иностранных дел сделан официальный запрос по поиску наследников. Оказывается, Вика тяжело заболела и перед смертью, заверив в нотариальной конторе, написала завещание на моё имя, своей единственной сестры.

Кстати, где-то за год до этого я во сне увидела Вику. Очень жалкая, худющая, несчастная… Утром я пошла в церковь, поставила свечу, и простила её и всех, и у всех сама попросила прощения.

А наследство у неё оказалось внушительным – не только дача и две большие квартиры, но и коллекция дорогих картин, драгоценностей. Я наотрез отказалась… Хотя мы нищие. Всю жизнь в казенных домах. А теперь, к счастью, вот доченька выросла. Вся в делах. Теперь полегче. Мы арендуем очень хорошую квартиру. Дочка славная. У меня на старости лет всё есть. Вот только одного я боюсь: по работе ей очень часто приходится летать в Россию.

– Да не бойтесь, – попытался её успокоить Тота. – Россия нынче не та.

– Да? – Она по-старчески мило улыбнулась, но потом её лицо вновь стало печальным. – Я слежу за ситуацией в России и вижу, что не всё так радужно, как вы думаете.

– Почему?

– Да хотя бы потому, что Сталина до сих пор по доброму вспоминают.

– Это есть, – согласился Болотаев и спросил: – А дочка так хорошо знает русский язык от вас?

– Да. Я всю жизнь думала, что Россия по-европейски изменится и мы вернемся в Россию… Я должна была поехать в Россию. Сколько раз пыталась и билеты покупала не раз. Но в последний момент страх сковывал меня, и я отказывалась от поездки. До сих пор мне снятся страшные сны про детский дом. На всю жизнь вселили в меня этот страх. И избавится от него не могу. Вот такое было крепкое и стойкое советское воспитание. Взращивали «цыпленков» – рабов.

У неё вновь увлажнились глаза. Посмотрела в окно.

– Ой, а вон и доченька идёт. – Она строго глянула на Болотаева. – Вы только ей ничего не говорите. Она ничего не знает. А я заболталась. Я ведь вас по делу позвала. Вы ведь прислали мне книги, а среди них «Седой Кавказ». Вы читали этот роман?

– Нет, – честно признался Тота.

– А автора знаете?

– Нет, но могу найти. А что?

– Там в романе главные герои – Самбиевы.

– Про вашего Самбиева?

– Да нет. Совсем иное, но фамилия…

– Может, совпадение?

– Да, – согласилась Елизавета и, видя, что Амёла уже совсем близко, заторопилась. – У меня к вам очень большая просьба. Даже две. Пожалуйста!

– Говорите.

– Первая – Самбиев Лёма был из селения Самашки – Рога Оленя. Знаете такое село? Прошу вас, наведите справки о нем.

– Обещаю. А второе?

– Ни слова дочке. Прошу вас! – И вдруг совсем неожиданно: – Вышла бы она замуж, пока я…