Маршал

Прежнего, сугубо делового отношения в тот день между ними уже не было. Меж ними, как ощущал Болотаев, возникло какое-то колоссальное напряжение, которое, как перезревшая от взаимной страсти взбешённая энергия, вот-вот должна была взорваться. И этот взрыв согласно законам физики или бытия раскидал бы их навсегда по разным странам, а точнее, мирам. Да ведь взрыв – в обычном понимании – удаление, разброс, хаос. Так это в обычном понимании. А теория взрыва знает и то, что порою, как говорят физики, в переходных фазах, под воздействием многих запредельных факторов, происходит резкое изменение всего, даже формы материи, значит, и сознания и, к примеру, после взрыва получается не выброс энергии, а, наоборот, вакуум – вроде черной дыры, которая, как сверхмощный магнит или эпицентр стихии, всё в себя всасывает, всё сближает, соединяет. В итоге в корне меняет структуру, точнее, жизнь… то ли ломая, то ли обновляя…

Впрочем… Впрочем, вся эта философия и размышления постигли Болотаева только в тюрьме, где он в деталях обдумывал или обсасывал этот странный день. А они встретились, и, что необычно, Амёла впервые руку не подала.

– Как вам спалось? Номер нормальный? – дежурные фразы.

– Да. Всё о’кей, – отвечал он. – Как мама?

– Так. Сами видели, у неё резкие перепады. – И меняя тему: – Ну что, пойдём в банк. Откроем ваш счет.

– Нет.

– Что случилось?

– Ничего не случилось… Просто не хочу. Да и нет у меня ещё трёхсот тысяч, как положено.

– Это для других «положено», – парирует Ибмас. – А для вас мы сделаем исключение. Кстати, как и в прошлый раз предпринимателю с повышенным потенциалом, у которого скоро будут миллионы и более… Ха-ха-ха! – как-то странно засмеялась она.

– Ха-ха-ха! – почему-то последовал её примеру и Тота, а когда успокоились, он твердо сказал: – Амёла, вам за всё спасибо… Вот когда будут миллионы, счет, может, открою. А сейчас не хочу.

– Так ведь для этого прилетели.

– Нет. Я прилетел, чтобы поговорить с вашей мамой.

– Ах да!.. Вы завтракали? – Она вновь поменяла тему. – Может, кофе?

Они пошли в небольшое кафе, сделали заказ.

– К сожалению, – говорила Ибмас, – я не смогу вам сегодня более уделить время – мне надо ехать в Санкт-Мориц. Простите, пожалуйста. Так получилось.

– Ничего… Я по Цюриху погуляю. Маме кое-что куплю. А завтра утром – в Москву.

– Да… А как ваша мама?

– Мама – ничего. А вот в Чечне очень плохо. Я очень переживаю. – Болотаев действительно очень страдал. – Амёла, а нельзя на сегодня переделать билет?

– Вряд ли. Ну, раз прилетели. Когда вы ещё будете в Швейцарии?! Кстати, а фрак?

– О, чуть не забыл?! Его ведь надо сдать, – засмеялся Тота. – Был единственный случай надеть фрак, и то не повезло.

Теперь они оба смеялись.

– А вы хоть примерили его? – спросила Амёла. – Нет?.. Ну давайте посмотрим, угадала ли я ваш размер?

Как ни уговаривала Амёла, он не поддался, ни в какую не захотел надеть арендованный фрак.

– А у нас так принято, – пояснила Ибмас. – Подумайте, зачем покупать дорогую вещь, если вы её используете раз в году, а то и вовсе раз в лет десять?

– Это верно, – согласился Тота, – только я до сих пор прожил без фрака и далее, думаю, обойдусь без него… Кстати, а сколько прокат стоит? Я заплачу.

– Не беспокойтесь. Мелочь, – говорила она и вдруг встрепенулась: – О! Ведь в том же прокате я на сегодня заказала вечернее платье. – Она торопливо встала. – Официант, счёт! А вы, – она вновь командовала, – быстрее в гостиницу и принесите фрак, пожалуйста.

Когда Болотаев буквально выбежал из гостиницы, она его ждала у входа.

– Даже бирку не сняли. – Она взяла зачехленный фрак. – Ну что, будем прощаться? – отвела она взгляд.

Молча, чувствуя неловкость, они простояли некоторое время.

– Ну, я пойду, – наконец тихо произнесла Амёла, а следом, словно у неё это вырвалось. – Кажется, что больше мы не увидимся.

– Почему?

– Прощайте. – Она выдавила улыбку.

– Лучше – до свидания, – в ответ улыбнулся Тота, помахал рукой, а следом настоятельно предложил: – Давайте я помогу донести фрак. Он увесист.

– Да ерунда, тут совсем рядом, через квартал.

Повесив чехол на руку, она сделала несколько шагов, остановилась:

– Ваш фрак и вправду увесист. Зачем я его несу? – развела она руками. – Вон портье отнесёт.

– Зачем портье, – кинулся к ней Тота. – Я отнесу. Всё равно мне делать нечего. Заодно и провожу вас.

Шли недолго. Торопились. Заходя в салон, Амёла озабоченно сказала:

– Мне ещё надо платье примерить. Перешивали. – И после паузы: – Вы не хотите посмотреть, оценить?

От такого предложения Болотаев аж встал, как вкопанный.

– В что, можно?

– Почему бы и нет? Ведь вы человек искусства.