Маршальский жезл

– Товарищи, вы находитесь в распоряжении орденов Кутузова и Александра Невского мотострелкового полка. Я ваш командир - подполковник Кудрявцев Николай Петрович. Полк стоит на страже южного рубежа нашей Родины. Вы должны будете овладеть военными знаниями и заменить тех, кто, отслужив, вернулся домой. Полк на последней инспекторской проверке получил высокую оценку, и мы надеемся, что вы не пожалеете сил, чтобы умножить его славные традиции. А традиции у нас замечательные. Три Героя Советского Союза выросли в рядах нашего полка в годы Великой Отечественной войны. Сотни были награждены орденами и медалями. Тысячи отличников учебы воспитаны в мирные дни. Обо всем этом мы расскажем вам подробно в другой раз. Не пугайтесь нашей суровой природы. Кое-кто, наверное, загрустил! Это поначалу бывает. Пройдет. Привыкнете. Скучать будете по этим местам после увольнения. А сейчас познакомьтесь со старшими товарищами, расспросите их о нашей интересной боевой и трудной армейской жизни. Полк, разойдись!

Строй распался.

Солдаты двинулись нам навстречу. Все они были в выгоревших добела гимнастерках и выглядели не очень бравыми. Ко мне, Соболевскому и Кузнецову подошел худощавый, высокий солдат с черным от загара лицом, явно не русским. Он улыбнулся, зубы - как белый фарфор.

– Здравствуйте, хлопцы! - подал он нам руку.

Мы поздоровались. С любопытством стали разглядывать нового знакомого. Поджарило его крепко! Но глаза у парня веселые.

– Ну как здесь? - спросил я.

– Хорошо.

– Что - хорошо?

– А что - ну как?

Мы все рассмеялись, кроме Вадима. Соболевский оглядывал солдата с привычным для него высокомерием.

– Меня зовут Карим, фамилия Умаров. Служу второй год. - У солдата сильный акцент, и он не сразу подбирает нужные слова.

– Летом здесь, наверное, как в пекле?

– Нет, лето хорошее.

– Вы местный?

– Да, узбек.

– Повезло. На родине служить легче.

– Другим тоже нравится. Вот сибиряк, спроси его. Пименов! - позвал солдат. - Иди сюда!

К нам подошел широченный в плечах, низкорослый крепыш. Гимнастерка его была, кажется, набита бугристыми мускулами. Руки расставлены, как у борца, готового к схватке.

– Чего звал, Карим?

– Хочу показать, какой климат у нас.

– Брось разыгрывать. Чего вы, ребята, спрашивали?

– Насчет климата.

– Надежный, не сомневайтесь. Очень положительно на характер действует. Я считаю, кто сюда попал - повезло.

– Это так велят отвечать новичкам. А как в действительности? - с усмешкой спросил Соболевский.

Пименов и Умаров переглянулись.

Здоровяк оглядел Вадима с ног до головы - от ботинок до пышной гривы на затылке:

– Ты, видно, из тех, кому везде плохо. Такие даже по Москве слоняются разочарованными.

Зычный голос командира прервал нашу беседу:

– Становись!

Все кинулись на свои места - и старослужащие, и вновь прибывшие. Колонны солдат тщательно выровнялись.

– К торжественному маршу!

Офицеры и оркестр вышли вперед.

– Поротно. Первая рота - прямо, остальные - направо!

Строй качнулся, щелкнул единым каблуком, повернулся лицом в сторону движения.

– Равнение направо. Шагом марш!

Все звуки вдруг потонули в задорном ритме духового оркестра.

Рота за ротой проходила мимо нас. Солдаты гордо выпячивали грудь, вздергивали подбородки. Сапоги звонко печатали шаг на асфальте.

Я никогда не видел так близко солдатский строй, идущий торжественным маршем. Четкость. Сила. Единая устремленность вперед. Незнакомой, непонятной мне мощью веяло от этих людей. Захотелось вдруг зашагать с ними. Идти вот так же смело, уверенно, красиво. Идти не рядом, а вместе с ними - в строю.

И не я один испытывал такое чувство. Я оглянулся - все новички с волнением смотрели на солдат, почему-то улыбались.

* * *

После знакомства на полковом дворе нам предстояло переодевание. Мне и еще троим поручили подготовить баню. Мы забрались в кузов автомобиля и поехали в город. Оказывается, в полку нет своей бани, солдаты моются в городской по графику.

Вслед за нашей машиной к бане подкатила еще одна, груженная тюками гимнастерок, брюк, портянок. На этом добре сидел пожилой старшина.

Заведующая баней - рыхлая, толстая, разомлевшая от жары женщина - с тревогой спросила старшину:

– Кто мыться будет?

– Первогодки.

Заведующая всплеснула руками и поспешила в глубь коридора. Оттуда донесся ее визгливый голос:

– Даша! Захарыч! Готовьте баню для новобранцев!

Я поразился такой внимательности. Вот что значит любовь народа к армии! Вчера на нас ноль внимания, а сегодня - почет, даже в бане готовят встречу!

Однако произошло не то, чего я ожидал. Угрястая Даша и сухой, из одних костей, Захарыч, оба в застиранных серых халатах, принялись уносить все, что находилось в раздевалке и в коридоре: цветочные горшки, салфетки, графин с водой. Даже телефон отключили.

– Как к набегу кочевников готовитесь, - сказал я обидчиво заведующей, - а среди нас многие - комсомольцы.

Заведующая недоуменно глянула на меня тускло-голубыми пуговками, величаво приспустила отечные веки и пропела:

– Даша! Оставь один цветок, - и ушла гордо, как королева, бросившая к ногам обидчика полцарства.