Маршалы Наполеона Бонапарта

Не исключено, что Дезире Клари решилась на этот «неравный брак» – разница между новобрачными была немалой, как-никак целых 15 лет – все же не из-за безумной любви к бравому революционному генералу, а в пику своему прежнему воздыхателю Наполеону Бонапарту! Тому самому, которого в мгновение ока окрутила «ласковая и пушистая кошечка» Жозефина – дамочка хоть уже и не первой свежести, но знающая, как при первой встрече правильно расстелить мужчину, чтобы потом всю оставшуюся жизнь ходить по нему ногами в обуви на… каблуках! Недаром, когда Дезире много лет спустя спросили, почему она вышла замуж именно за Бернадота, она без запинки дала исчерпывающий ответ: «Просто потому, что он был солдат, способный противостоять самому Наполеону!» Женская логика обезоруживает раз и навсегда.

Прошли годы, и Наполеон горько пожалел о случившемся, но «поезд уже ушел»! Так судьба еще теснее переплела пути-дороги двух революционных генералов, рвущихся на олимп, где место было только для одного.

Поэтому, когда Бонапарт отправился в 1799 г. в Египет, он не взял с собой Бернадота, и тот остался в Европе.

Потом началась новая война с европейскими королями, и Бернадот стал военным министром Франции. Обстановка крайне непростая: пока отборная французская армия во главе с «корсиканским выскочкой» все глубже и глубже увязала в Египте, Суворов в Италии стремительно громил лучших из оставшихся французских генералов, а австрийский эрцгерцог Карл все настойчивее наседал на Рейне. В суровую для отчизны годину Бернадот, любивший красивую фразу и красивую позу (недаром за свою изящную походку он получил от солдат ехидное прозвище Сержант Красивая Ножка, фр. Sergent Belle-Jambe), на деле доказывает, что он истинный патриот. В этот момент он – сама кипучая энергия, распорядительность и несомненный талант организатора. Франция спасена (правда, не им одним, как это он потом стал везде расписывать!) и ждет возвращения своего главного героя – Бонапарта из Египта. Не без помощи Жана Батиста в стране наводится порядок: роялистские мятежи в Вандее подавлены.

А потом показалось, что судьба предоставила Бернадоту уникальный шанс подняться на вершину политического олимпа. Осенью 1799 г. Франция, явно уставшая от многолетних революционных потрясений, усугубленных «грохотом поражений» от неистового старика Suvaroff, нуждалась в сильной руке – «шпаге-сабле», причем знаменитой и уважаемой народом! Сам Наполеон оставил по этому поводу очень емкое изречение: «Для того чтобы управлять, надо быть военным: ведь лошадью управляют в сапогах со шпорами». Но не всякий генерал может быть пригоден для… гражданского управления! С падением якобинской диктатуры и вступлением во власть термидорианцев военная диктатура была уже неизбежна. Термидорианцы были карьеристами и собственные интересы (в отличие от якобинцев, все же опиравшихся на народ и выполнявших волю народа) ставили выше интересов Отчизны. Армия нужна была им не только для защиты отечества от внешнего врага, но для защиты… их самих от врагов внутренних.

Положение правящей Францией Директории было очень непростым: пытаясь привлечь к решению своих проблем того или иного генерала, она сильно рисковала. Поверяя военному свои «темные планы», она, с одной стороны, делала его сообщником (он освобождался от обязанности подчиняться ей!) , а с другой стороны, становилась его… заложником! Вероятность измены возрастала пропорционально его умственным способностям и амбициям. Ведь до конца было не известно, как такой человек поступит в отношении «себя, любимого», когда поймет, что на самом деле именно он – вершитель судьбы всей страны! На кого он повернет солдат и пушки? Не на Директорию ли? Вот почему она придирчиво искала именно ту «шпагу-саблю», которая не проткнет ее саму. Переворот 18 фрюктидора 1797 г. прошел на ура с помощью хорошего генерала, но недалекого политика Ожеро. Он так и не сообразил, что в тот день в его руках были огромные возможности для личного возвышения. Но на этот раз обстоятельства несколько изменились, и одной лишь решительности было недостаточно. Нужен был человек не только отважный, но и по-настоящему умный.

Вопросом поисков «шпаги-сабли» в Директории ведали двое: виконт из провансальского мелкопоместного дворянства Поль Жан Франсуа Никола де Баррас (1755–1829) и Эммануэль Жозеф Сьейес (1748–1836), сын почтмейстера, выпускник духовной семинарии в Сен-Сюльплиссе, главный викарий Шартрского епископства – по профессии и политик – по призванию. (Фамилия последнего, максимально приближенная в русской орфографии к ее подлинному французскому звучанию, должна произноситься именно так – Сьейес, а не как это утвердилось в отечественной историографии – Сийес.)