Марсиане

— Спасибо, что проводили! — женщина чуть улыбнулась. — Вам здесь оформляться!

И, засмеявшись, легко побежала. Возле темной аллеи, сворачивающей в глубь парка, остановилась и помахала рукой. Павел вздохнул и поднялся по ступенькам к стеклянной двери, на которую указала женщина. Он уже взялся за дверную ручку, когда сообразил неожиданно, что музыка не причудилась ему… Оглянулся. Центральная аллея упиралась в танцплощадку, обведенную гирляндой электрических лампочек. Там, в электрическом свете, толпились люди…

Павел рассеянно моргнул. Стало обидно, словно его обманули. Он толкнул дверь и вошел в вестибюль дома отдыха.

Поселили Павла в главном корпусе.

В комнате вдоль стены стояли две кровати, а сама комната была такой узкой, что, если бы Павел захотел лечь поперек, пришлось бы подогнуть ноги. Ближняя к двери кровать была пустой. Павел поставил на пол чемоданчик и, закинув за голову руки, лег. Окно находилось в другом конце комнаты, и сквозь него доносились с танцплощадки звуки музыки. Снова играли что–то знакомое… И снова Павел начал вспоминать свою жизнь, пытаясь обдумать, хорошо или плохо сложилась она… И, кажется, уже обдумал, но заснул и продолжал думать во сне. Ему казалось, что он сидит и думает и вот уже близко, совсем рядом самая важная мысль, но опять не удалось разобрать ее — разбудили…

В коридоре, ссорясь, громко разговаривали уборщицы.

Павел открыл глаза и не сразу сообразил: где он? Комната была такой длинной, что свет, ломящийся в окно, затихал где–то посредине, а у двери было темно. Комната была пустой. Сосед уже ушел, должно быть, завтракать.

Павел спросил у официантки, куда ему сесть, и та показала на пустой столик недалеко от входа. Оглянувшись вокруг, Павел принялся за еду. Намазал маслом кусок хлеба и, откусив половину, снова поднял голову — перед его столиком стоял чуть седоватый мужчина с приемником «Альпинист» в руке, Мужчина спокойно заглянул и глаза Павлу, а потом поставил приемник на стол.

— Но мешает? — спросил он, поворачивая ручку настройки. — Не могу, понимаешь, завтракать без музыки.

— Да ради бога… — сказал Павел. — Музыка, по–моему, никому не мешает.

— Верно! — мужчина придвинул к себе тарелку с котлетами. — Хорошая музыка никому не может помешать.

Павел сочувственно улыбнулся в ответ — сосед понравился ему. Резкие черты лица свидетельствовали об энергичном характере нового знакомого. Острыми и хваткими глазами он посматривал на входящих женщин и успевал, кажется, всех разглядеть, не прерывая еды.

— Что? — спросил он, заметив, что Павел загляделся вслед девице, затянутой в джинсы. — Нравится?

Павел пожал плечами.

— Стерва! — коротко прокомментировал мужчина. — По вечерам тут под каждым кустом…

Наклонившись к Павлу и оглядываясь по сторонам, Евгений Александрович — так знали седоватого мужчину — начал рассказывать про домотдыховских женщин, и дыхание его сделалось частым и шумным.

Павел слушал его и, хотя и пытался иронически усмехаться, но незаметно разговор увлек его, руки стали дрожать, а голос сделался неестественно громким, то и дело срывался в хрипловатый смешок.

— А что… — неожиданно проговорил он. — Оно ни к чему, конечно… Но интересно было бы проверить себя…

Он сказал так и сразу же покраснел. Но Евгений Александрович и не заметил его смущения.

— Сделаем! — он похлопал Павла по плечу. — Я для тебя, Паша, запросто это устрою.

Вдвоем, под бодрую музыку, рвущуюся из «Альпиниста», и вышли из столовой.

Дом отдыха выстроили посреди живого нерубленого сосняка, и все аллеи были засыпаны пожелтевшими иголками. Корпуса и службы дома отдыха неожиданно возникали из–за деревьев, и, пытаясь угадать, куда же они сейчас идут, Павел слушал Евгения Александровича. Тот жил в доме отдыха второй срок и, кажется, знал здесь все. Вышли к центральным воротам. На асфальтированной площадке за оградой стоял, сверкая стеклами, ларек.

Пока Павел покупал себе зубную щетку, Евгений Александрович внимательно изучал засиженную мухами витрину.

— Ты, этого… — спросил он. — Заезд–то свой отмечать думаешь?

— Можно, наверно, отметить… — пожал плечами Павел. — Только ведь нет ничего.

— Я выручу… — сказал Евгений Александрович. — Я знаю место.

— Ну, давай, — Павел вытащил десятку из кошелька. — Хватит?

Евгений Александрович скривился, и Павел, вздохнув, вытащил еще одну бумажку. Евгений Александрович быстро убрал деньги.

— В общем, так! — сказал он. — Я один съезжу. К обеду, наверное, вернусь. Ты где будешь?

— В волейбол постучу пока. — Павел кивнул в сторону площадки, где загорелые парни и девушки легко перебрасывали мяч.

— Постучи, постучи… — одобрительно сказал Евгений Александрович. — В общем, я сейчас. Если на обед не успею, ты захвати мне пожевать чего–нибудь!

Последние слова Евгений Александрович выкрикнул уже на бегу. Он бежал к остановке, где притормозил сейчас автобус.

Как раз в этот момент неумело отбитый мяч подлетел к Павлу. Он успел выставить вперед руки и поднял его почти с земли. Мяч полетел назад в круг.