Марсиане, go home!

— Да, именно в тот год был убит губернатор Бент. Это очень интересный период. У меня в библиотеке немало книг, которые могли бы оказаться ему полезными.

— Отлично! Это избавит меня от необходимости тащиться в маниципальную библиотеку.

Марджи Деверо уже собиралась уходить, но вдруг передумала.

— Доктор, меня беспокоит ещё одна вещь. Что Льюк думает на самом деле? Я стараюсь не говорить с ним на тему о марсианах, но в один прекрасный день, хочу я того или нет, речь об этом может зайти. Что я ему должна буду сказать, как отреагировать? Он знает, что я их слышу и вижу. Как ни стараешься, но иногда хоть разок, да взрогнешь от неожиданности. Он отдает себе отчет в том, что я настаиваю на полнейшей темноте и затыкаю уши, когда мы… э-э-э… вы меня понимаете, доктор.

— Когда в том возникает необходимость, — подсказал окончание фразы доктор Снайдер.

— Вот именно. Выходит, что, на его взгляд, у меня не все в порядке с головой? Или ещё хуже: все вокруг посходили с ума, кроме него.

Доктор снял очки и начал их старательно протирать.

— Марджи, простите, но мне трудно ответить на этот вопрос.

— Вам все это трудно объяснить, или вы просто не знаете ответа?

— И то, и другое. В начале я долго беседовал с Льюком. Мне кажется, он сам в полном смятении. Никаких марсиан не существует: в этом он совершенно уверен. Убежден, что видел их только тогда, когда его одолевали галлюцинации или он слегка помешался. Но одного он никак не может понять: почему в то время, как все вокруг него охвачены коллективной галлюцинацией, ему, и только ему, удалось восстановить ясность сознания.

— То есть, он думает, что у всех у нас крыша поехала?

— Марджи, вы верите в привидения?

— Нет, конечно же, нет.

— А в мире миллионы людей верят в это, убеждены, что видели их, слышали голоса, разговаривали с ними, или, по крайней мере, думают, что все это было с ними. Так вот, считая себя человеком во вполне здравом уме, вы что же методом дедукции могли бы придти к выводу, что все, кто верит в привидения, душевнобольные?

— Нет, я, разуумеется, так не думаю. Но это совсем другой случай. Тем, кому видятся привидения — это люди, наделенные очень богатым воображением.

— Прекрасно! Тогда и мы с вами принадлежим к этой категории людей, раз мы видим марсиан.

— Нет, давайте разберемся… Ведь все люди видят марсиан. Кроме Льюка.

Доктор Снайдер пожал плечами.

— Как бы то ни было, но такова канва его рассуждений, если позволительно употребить это слово. Именно Льюк-то и провел эту аналогию с привидениями, и надо признаться, что это — сильный аргумент. У меня много друзей, которые клянутся всеми святыми, что встречались с привидениями, но я далек от мысли считать их сумасшедшими. Точно так же, я не считаю, что у меня не все дома только потому, что я их в жизни не видывал.

— Согласна, но привидение нельзя ни сфотографировать, ни записать его голос.

— Некоторые заявляют, что это вполне возможно. Если вам это интересно, почитайте книги по метафизике. Так что это сравнение Льюка не лишено определенной логики.

— То есть, вы в сущности не считаете его умалишенным?

— Считаю по необходимости, поскольку надо выбирать — либо он помешался, либо мы все с вами.

— Все эти рассуждения вряд ли мне помогут, если он заговорит на эту тему, — вздохнула Марджи.

— Возможно, ему никогда и не захочется делать этого. Со мной об этом он говорил с неохотой. Но, если это произойдет, ограничьтесь тем, что внимательно его выслушайте, не вступая в дискуссии, и не вздумайте подтрунивать. А если заметите любого рода изменения в его поведении, сразу же дайте знать мне об этом.

— Договорились, хотя я и не вижу в том необходимости, учитывая, что вы не собираетесь его лечить.

Врач насупился.

— Моя дорогая Марджи, ваш муж сумасшедший, не забывайте об этом. До сих пор его форма сумасшествия протекает скорее в выгодном для него виде. На данном этапе он, возможно, самый счастливый человек на земле. Ну а что если эта форма безумия обернется какой-нибудь другой стороной?

— Что-нибудь иное, чем паранойя?

— Нет, но — кто ведает — не возникнет ли какая-нибудь другая форма заблуждения, но уже менее приятная?..

— Например, снова уверовать в существование марсиан и перестать доверять людям?

— Э… Вряд ли возможна такая резкая смена. Но я допускаю вариант и похлеще… абстрагируется как от первых, так и от вторых.

— Вы что, шутите?

— Увы, нет. Это распространенная форма паранойи. Уж не говоря о философии солипсизма: Я — единственная реальность, а весь окружающий мир не больше, чем видимость.

— Вы говорите, как мой преподаватель в колледже. Я припоминаю, это довольно-таки привлекательная система.

— И её невозможно опровергнуть. А для паранойика эта теория превращается в легко доступную ему веру. И так как Льюк начал с марсиан, как видите, ему остается сделать ещё только один шаг в этом направлении.

— Он, действительно, рискует попасть в эту западню?

— Я просто хочу сказать, что в принципе это возможно, моя дорогая. Так что, теперь вы предупреждены о грозящих опасностях и внимательно наблюдайте за ним.

— Спасибо, доктор, за все. Я поняла. Еще раз спасибо.