Марсианин

– Ладно. Физик так физик, – она отпила колы и приложила холодную банку ко лбу. – Теперь колись, что ты там изобрел.

– Понимаешь, – Миша покусал губу и в сомнении посмотрел на подругу, – это все довольно сложно.

– А ты попытайся, – с вызовом вздернула подбородок Яна.

– Хорошо. Только не дуйся. Я сам охреневаю от того, что произошло. Иди сюда, – Коган раскрыл руки, и подруга с готовностью перебралась к нему на колени. – Понимаешь. Моя лаборатория работает над новым типом двигателя для космических аппаратов. Сейчас для полетов используются реактивные двигатели на жидком топливе. Их технология достаточно хорошо отработана. Но это уже прошлый век. Энергоотдача у них низкая, есть ограничения по скорости, но самое главное, полезная нагрузка при их использовании минимальная, потому что до 80-90% от веса ракеты занимает топливо и окислитель. Для вывода на орбиту они еще подходят, а вот для перелетов к планетам их использование неэффективно. Мы… Вернее, не мы, а еще советские ученые лет сорок назад разработали концепцию ионного двигателя, или, как его еще называют, ядерной электродвигательной установки. Это такой компактный ускоритель частиц, в котором разделены процессы ионизации вещества и ускорения. В основе двигателя лежит компактный ядерный реактор. Он генерирует электроэнергию, которая затем превращает в плазму специальный газ, а та формирует реактивную струю и толкает аппарат вперед. Такая схема позволяет добиться очень высоких скоростей истечения рабочего тела, то есть реактивной струи. Как я сказал, этой технологии уже лет сорок. Над ней работали и в Союзе, и в Штатах. И сейчас исследования не прекращаются. Но ее практическому применению мешала одна техническая проблема. Во время работы ядерный реактор нагревается до 1200 градусов. Это выше, чем в ядерных реакторах на атомных электростанциях. При таких температурах эксплуатировать его в космосе невозможно. Так вот, мы изобрели, испытали и применили на рабочем прототипе реактора мегаваттного класса уникальную систему охлаждения, основанную на космическом генераторе капель.

– И… – Яна поудобнее устроилась у ученого на коленях и обвила его шею руками.

– И теперь возможность создания рабочей относительно дешевой ядерной электродвигательной установки стала реальной. Это значит, мы можем собрать компактный и экономичный космический буксир, который будет способен доставлять гораздо больше полезной нагрузки, скажем, на Марс, чем ракета на обычном топливе. Например. Чтобы доставить на орбиту Марса 100 тонн полезного груза, необходимо 3000 тонн химического горючего. Причем лететь он будет 250 дней. И это только в одну сторону. На обратный полет у него топлива не хватит. Сама видишь, полезная нагрузка составляет мизерную часть от общей массы корабля. Мой прототип, имея всего 100 тонн топлива, сможет доставить те же 100 тонн полезного груза на Марс всего за 40-50 дней и вернуться обратно. Чувствуешь разницу? 3000 тонн топлива на теперешних двигателях в одну сторону за 250 дней и 100 тонн топлива на моем прототипе туда и обратно за 100 дней.

– Значит, человек скоро полетит на Марс? На твоем двигателе.

– Ну как скоро. Здесь все зависит от финансирования. При теперешних бюджетах у нас, думаю, до рабочего орбитального образца пройдет лет 10-15.

– Теон сказал, что ему нужен рабочий образец через год. Это реально?

– Вполне. Может не год. Может два. Технология готова. Наработки по ионному двигателю в Штатах есть. Если будут деньги, на них можно легко применить мою архитектуру и систему охлаждения. Все блоки можно делать параллельно. По сути, это не сложнее, чем собрать обычный ракетный двигатель. Когда все будет готово, ракетами доставить элементы буксира на орбиту и приступить к сборке первого космического буксира с ядерной электродвигательной установкой. А там… – Миша мечтательно вздохнул и поднял глаза к потолку, – там и на Марс, и на Венеру можно махнуть.

– Ах ты, мой гений, – она чмокнула его в щеку и показала на лежащую на столе папку. – Так с этим ты что делать-то будешь?

– Не знаю, – растерянно проговорил ученый.

– Не знаю… – передразнила его Яна, скорчив потешную рожицу. – Тут такой шанс. Сам Теон приехал по твою душу. Бабла предлагает немерено. В историю можно войти как человек, который отправил экспедицию на Марс. А он – не знаю.

– Блин. Стремно это все. Он ведь хочет, чтобы прямо отсюда, не заезжая домой, и сразу в Штаты. В чем? В пляжных шортах и майке?

– Конечно. А ты что думал? Типа вернешься в Москву, пойдешь к директору. Так, мол, и так, меня американцы переманить хотят. А он тебе – конечно, Мишаня, езжай. Доброго тебе пути и удачи в придачу. Нет, дорогой мой. Если ты засветишь Теона у себя в институте, тебя тут же возьмут в оборот так, что хрен из страны выедешь.

– Это точно.

– Поэтому он и хочет, чтоб ты переехал прямо отсюда. Не заезжая в Москву.

– А квартира там как? А машина? А старики?

– Ну ты, блин, даешь. Сколько твоя двушка в московском спальнике стоит со всеми потрохами?

– Тыщ двести баксов. А то и больше.