Марсианин

Вести дела с шейхами непросто. Здесь многое значат такие ставшие экзотикой для западного бизнеса понятия, как честь, достоинство и соблюдение интереса партнера. А еще очень важна личная симпатия, которой бизнесменам из Европы и Америки довольно сложно добиться из-за их латентного расизма, чувства собственного превосходства и полного непонимания химии отношений между людьми на арабском Востоке.

Теон не страдал этими пороками, потому что напрочь был лишен пафоса больших денег и сопутствующих им понтов. К тому же он родился в Африке и с детских лет усвоил простую истину: если белый человек хочет добиться чего-то от аборигенов, ему прежде всего надо проявить к ним уважение. Причем желательно, чтобы это уважение было облечено в материальную форму, и чем эта форма дороже и ценнее, тем больше будет шанс на понимание. Поэтому перед визитом в Персидский залив он подготовил подарки. Целый грузовой самолет подарков. Породистые жеребцы стоимостью в несколько миллионов каждый, сравнимые с ними по цене эксклюзивные спортивные электрокары в люксовом исполнении, мощные и невероятно быстрые для внедорожников электротраки, произведенные на его заводе, составляли лишь часть подношений, приготовленных Курцом для избалованных роскошью правителей.

На его стороне был также и тот факт, что многих шейхов он знал лично. Они встречались на международных выставках и форумах, Теон приглашал их целыми семьями на запуски своих ракет. Очень важным было и то, что почти все суверенные инвестфонды этих стран имели солидные пакеты акций его технологических компаний и в последнее время очень неплохо заработали на их росте. Не без его подсказок, конечно. Поэтому была уверенность, что транспортник обратно пустым не полетит и обмен подарками будет взаимным.

Миллиардер планировал посетить три столицы: Эр-Рияд, Абу-Даби и Доху. В Эмиратах и у саудитов была нефть, в Катаре – газ. Причем в отличие от Бахрейна и Кувейта, где их добыча и продажа оказалась в концессии у западных компаний, эти три страны сохранили над своими ресурсами суверенитет. Это означало, что их монархи могли относительно свободно распоряжаться поступающими в казну деньгами. По его прикидкам, при удачном раскладе он мог собрать миллиардов двадцать. Это не покрыло бы всех расходов подготовительного этапа, но послужило бы хорошим сигналом для других честолюбивых инвесторов, которые хотели бы, чтобы их имя навсегда вошло в историю космонавтики. Поскольку проект был бесприбыльный, основной мотивацией служило то, что астронавты этих стран будут в числе первых, кто отправится на Марс. И, конечно, это будут члены монарших семей.

В целом ожидания Теона оправдались. Он провел по одному дню в каждой из столиц. Правители принимали его лично. Останавливался он в их роскошных дворцах. На переговорах присутствовали самые высокие фигуры монархий. Но, несмотря на оказанное уважение и вполне искреннее желание помочь, с шейхов не удалось собрать нужной суммы. Цены на углеводороды были нестабильны. Накопленные в начале века в фондах благосостояния в сотни миллиардов долларов стремительно таяли, съедаемые непомерными госрасходами. Из-за этого правительства стран Залива всерьез занялись мерами экономии и повышения эффективности своих бюджетов. К тому же военно-политическая обстановка в регионе оставалась напряженной и из-за действий США могла в любой момент обостриться вплоть до полноценной войны. Полет на Марс – дело хорошее, престижное, тешащее гордость и самолюбие правителей, но шейхи считали, что сейчас деньги разумнее было бы потрать на закупки вооружений.

Дубай в списке Теона стоял последним. Он хорошо знал правителя этого эмирата. Тот слыл человеком продвинутым и прогрессивным, знатоком новых технологий, почитателем искусств и покровителем наук. Шейх несколько раз был на его заводах и тестовых ракетных полигонах и периодически делился с ним идеями. То ему хотелось построить завод электромобилей в Дубае, то фабрику по производству новых, созданных инженерами Теона батарей или солнечных панелей, то провести гиперлуп8 между Дубаем и Абу-Даби. Все эти многомиллиардные проекты были очень многообещающими. Курц готов был в них поучаствовать, если бы не одна проблема – у Эмирата не было на них денег.

В Дубае почти нет нефти. Весь его футуристический блеск и граничащая с пресыщенностью роскошь были результатом удачного приложения мудрой политики по привлечению богатых людей со всего мира в безналоговую зону, где никто не задает вопросов о происхождении денег и об их владельцах. Такой режим позволил аккумулировать гигантские по меркам совсем небольшого государства средства и пустить их на развитие. В том числе на многомиллиардные всемирно известные проекты вроде Пальмы или Бурдж-Халифа. Но с нарастанием международного давления на офшоры и ростом нестабильности на финансовых рынках приток средств иссяк и некогда шикующий Эмират тоже стал считать деньги.