Марсианин

Скорость корабля экспоненциально росла, и прямо перед глазами Уотни бешено хлопал кусок брезента жилого модуля. Сосредоточиться было трудно, но что-то на задворках сознания подсказывало ему, что это хлопанье не предвещает ничего хорошего.

— Скорость семьсот сорок один метр в секунду, — сообщила Йоханссен. — Высота тысяча триста пятьдесят метров.

— Принято, — отозвался Мартинез.

— Это низко, — сказала Льюис. — Слишком низко.

— Я знаю, — ответил Мартинез. — Он слишком вялый, сопротивляется. Что за чертовщина?

— Скорость восемьсот пятьдесят, высота тысяча восемьсот сорок три, — сообщила Йоханссен.

— Мощности не хватает! — сказал Мартинез.

— Мощность двигателя — сто процентов, — доложила Йоханссен.

— Говорю тебе, он вялый, — настаивал Мартинез.

— Уотни, — сказала Льюис в гарнитуру, — Уотни, ты на связи? Можешь сообщить, что происходит?

Уотни услышал голос Льюис, далекий, словно она обращалась к нему с другого конца длинного туннеля. Он вяло задумался, что ей нужно. На короткое время его внимание привлек хлопавший перед ним брезент. В брезенте появилась дыра, которая быстро увеличивалась.

Но затем его заинтересовал болт в одной из переборок. У болта было всего пять граней. Он удивился, почему НАСА решило, что этому болту нужно пять граней, а не шесть. Чтобы закрутить или ослабить его, требовался специальный ключ.

Брезент продолжал рваться, его обрывки бешено хлопали. Через дыру Уотни видел раскинувшееся над головой бесконечное красное небо.

«Красиво», — подумал он.

МВА поднимался все выше, и атмосфера становилась более разреженной. Вскоре брезент перестал хлопать и просто вытянулся к Марку. Небо из красного стало черным.

«Это тоже красиво», — подумал Марк.

Проваливаясь в беспамятство, он размышлял, где можно достать такой же классный пятигранный болт.

— Управляемость стала лучше, — сказал Мартинез.

— Снова на курсе с полным ускорением, — ответила Йоханссен. — Должно быть, сопротивление. Сейчас МВА вышел из атмосферы.

— Я словно пытался управлять коровой, — проворчал Мартинез, его руки мелькали над панелью управления.

— Ты можешь его поднять? — спросила Льюис.

— Он выйдет на орбиту, — ответила Йоханссен, — но курс перехвата мог сбиться.

— Сначала поднимите его, — сказала Льюис. — Потом займемся перехватом.

— Вас понял. Отключение главного двигателя через пятнадцать секунд.

— Теперь все гладко, — заметил Мартинез. — Больше не сопротивляется.

— Значительно ниже заданной высоты, — сообщила Йоханссен. — Скорость хорошая.

— Насколько ниже? — спросила Льюис.

— Точно сказать не могу, — ответила Йоханссен. — У меня есть только данные акселерометра. Нам нужны импульсные сигналы радара, чтобы установить его истинную финальную орбиту.

— Возврат к автоматическому управлению, — доложил Мартинез.

— Общее отключение через четыре, — сказала Йоханссен, — три… две… одну… Стоп.

— Подтверждаю отключение, — отозвался Мартинез.

— Уотни, ты там? — спросила Льюис. — Уотни? Уотни, ты на связи?

— Вероятно, он вырубился, капитан, — сказал по радио Бек. — Испытал двенадцать «же» во время взлета. Дайте ему несколько минут.

— Вас поняла, — ответила Льюис. — Йоханссен, ты получила его орбиту?

— Импульсные сигналы есть. Вычисляю зону и скорость перехвата…

Мартинез и Льюис не отрывали глаз от Йоханссен, которая запустила программу для расчета перехвата. Обычно орбиты вычислял Фогель, но сейчас он был занят. Йоханссен дублировала его по части орбитальной динамики.

— Скорость перехвата составит одиннадцать метров в секунду… — начала она.

— Я с этим справлюсь, — сказал Бек по радио.

— Расстояние при перехвате составит… — Йоханссен поперхнулась. Затем дрожащим голосом продолжила: — Между нами будет шестьдесят восемь километров. — Она закрыла лицо руками.

— Она сказала «шестьдесят восемь километров»?! — переспросил Бек. — Километров?!

— Проклятие, — прошептал Мартинез.

— Соберитесь, — приказала Льюис. — Решаем проблему! Мартинез, МВА может двигаться?

— Нет, капитан, — ответил Мартинез. — Они сняли СОМ, чтобы облегчить корабль.

— Значит, мы должны лететь к нему. Йоханссен, время до перехвата?

— Тридцать девять минут двенадцать секунд, — сказала Йоханссен, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Фогель, — продолжила Льюис, — как далеко мы можем отклониться за тридцать девять минут с ионными двигателями?

— Километров на пять, — ответил он по радио.

— Мало, — сказала Льюис. — Мартинез, а если мы направим все ориентационные двигатели в одну сторону?

— Зависит от того, сколько топлива мы хотим сохранить для корректировки ориентации на обратном пути.

— А сколько тебе нужно?

— Я справлюсь с двадцатью процентами имеющегося.

— Хорошо, если ты используешь другие восемьдесят процентов…

— Проверяю, — сказал Мартинез, запуская вычисления на своей консоли. — Мы получим приращение характеристической скорости в тридцать один метр в секунду.

— Йоханссен, расчет, — приказала Льюис.

— За тридцать девять минут мы отклонимся… — руки Йоханссен летали над клавиатурой, — на семьдесят два километра!

— Отлично, — сказала Льюис. — Сколько топлива…