Марсианская роза

Как-то я из виду выпустил, что Марс поменьше Земли будет, а значит, и сила тяжести там меньше. На Земле они быстро уставали. Попробуй весь день в боевом треножнике провести, когда тебя собственная тяжесть в кресло вдавливает! Будь они существами на нас похожими, давно бы окочурились. Только и спасало их, что шесть сердец кровь гоняли и тело удобную форму принимает. Но все равно за смену любой марсианин здорово уставал.

— Вот они и отсиживались в бассейне! — хмыкнул директор.

— В воде? — опять удивился я.

— Как же, — желчно отозвался Анатолий Сергеевич. — Загонишь их в воду! В масле растительном предпочитали нежиться. И ведь каждую неделю требовали его менять. Представляете, в какую копеечку это району обходилось!

Я не представлял. Стоимость литра растительного масла я знал, потому что время от времени на базар заглядывал. Но сколько такого масла в бассейн местной бани входит, я вообразить себе не мог, для этого надо было сам бассейн увидеть. Судя по выражению лица директора школы, масла требовалось очень много.

— Валерка Васильев рассказывал, — продолжил доклад директор, который сейчас добросовестно исполнял свои резидентские обязанности, — зайдет иной раз по делам или вызову, а они в масле плещутся, ухают, глаза таращат, смотреть на них тошно. Да я сам на этих жаб смотреть не люблю. Мешки с дерьмом! Хотя, с другой стороны, заботу о людях проявляют.

— Васильев — это кто? — насторожился я.

— Электрик бани, — объяснил Анатолий Сергеевич. — Он у нас по совместительству работает. Мой бывший ученик.

— Ладно, пусть о том, куда они делись, никто ничего не знает, — сказал я. — А о том, кто тепловые генераторы и «угарки» с боевых машин свернул? Тоже никто ничего не знает?

— Так это сами марсиане и сняли! — впервые за весь разговор директор Никон поднял на меня глаза. — Как стало известно, что они исчезли, так в тот же день ихняя «тарелочка» прилетела. Они все машины облазили, тепловые генераторы и эти штуки, что газом плюются, сняли. Ясам видел, как они их в «тарелочку» грузили!

Вот так!

Нам марсиане об этом ничего не сказали. Эта история все больше и больше мне не нравилась. Нехорошо от нее попахивало. Если марсиане с треножников все вооружение сами сняли, то, может, и гарнизон их из Сухова никуда не исчезал? А запросто — погрузили их ночью в одну из хитрых машинок и вывезли в организованном порядке. Из этого вытекало, что марсиане планировали какую-то провокацию, цели которой были мне пока неясны. И это была еще одна версия, которую предстояло проверить. Кроме той, что мне Магомбет подкинул. Поэтому я уточнил:

— Вы сами это видели?

— Как вас, — хмуро сказал Никон.

Странно. Милиция при этом наверняка присутствовала. Почему же этот милиционер по фамилии Ступаков тоже промолчал? Посчитал, что так и должно быть? Или в этом был какой-то смысл, пока недоступный мне? А может, просто объяснялось — ему все до лампочки было, поэтому таким деталям майор внимания не придавал? Чем больше я узнавал, тем больше новых вопросов у меня появлялось.

Глава седьмая

Короче, побеседовали мы с резидентом.

Как я и думал, ничего такого, что могло послужить зацепкой в деле, он мне не сообщил. Я ему, конечно, задание дал, но не было у меня уверенности, что это приведет к какому-то положительному результату. Но все же я попросил Никона нацелить всех его доверенных лиц на выяснение, не появились ли у подростков школьного возраста какие-нибудь марсианские игрушки вроде энапов или чего-нибудь в этом роде. Ну, разумеется, и иные сопутствующие факты, которые могли бы помочь расследованию. Иной раз сам не знаешь, где тебя ждет удача. Однако не нравилась мне инертность Никона, тем более что во всем ином, как я успел убедиться, человеком он был деятельным и в школе проявил себя энергичным и инициативным руководителем. С другой стороны, ему активность проявлять опасно было, городок маленький, люди разные, у кого-то из горожан излишняя любознательность Анатолия Сергеевича могла вызвать подозрения, а кто-то мог бы связать эту любознательность с моим появлением.

Я посидел еще немного в школе, просмотрел планы уроков, составленные местными учителями, и оставил в них свои замечания. Планы оказались стандартными, но и мои замечания глубокомыслием не блистали. Мое вмешательство в учебный процесс было залегендировано в облоно. Если кто то из учителей поинтересуется, что за человек писал в их дурацких планах не менее дурацкие замечания, руководство областного отдела народного образования просто махнет рукой: был здесь один, да не прижился. Только я сомневаюсь, что в пожелтевшие от времени папки с планами заглядывал кто-нибудь кроме проверяющих.