Марсианские истории

Внезапно наступила ночь. Барсумский день кончился, период сумерек между днем и ночью короток и обрывается также, как гаснет электрическая лампочка, а Тара Гелиум еще не нашла убежища. Возможно, здесь не было зверей, которых нужно бояться, или скорее, избегать — Таре Гелиум не нравилось слово "бояться". Она была бы рада, если бы здесь было бы какое-то помещение, хотя бы размером с кабину ее самолета, но никакого помещения не было. Корпус самолета был занят воздушными баками. О, у нее есть выход! Как глупо, что она не подумала об этом раньше. Она может причалить самолет к вершине дерева, под которым сейчас находится, и пусть он поднимается на длину веревки. Поднявшись в него по веревочной лестнице, она будет в безопасности от всех рыщущих в поисках добычи зверей. Утром она спустится на землю и вновь спрячет самолет.

Когда Тара Гелиум начала спускаться по холму в долину, ее скрывала от случайного взгляда из амбразуры крепости темнота ночи. Хлорус, дальняя луна, еще только поднималась над горизонтом, начиная свое неторопливое путешествие по небу. Восемь ходов спустя (примерно девятнадцать с половиной часов) он сядет, а за это время Турия, его живая супруга, обойдет планету дважды и сделает более половины третьего круга. Она только что села. Пройдет не менее трех с половиной часов, прежде чем она поднимется с противоположной стороны горизонта и понесется быстро и низко над ликом спящей планеты. За это время Тара Гелиум надеялась найти пищу и воду и добраться до своего самолета.

Она двигалась в темноте, обходя крепости как можно дальше. Иногда она спотыкалась, так как в длинных тенях, отбрасываемых восходящим Хлорусом, предметы казались причудливо искаженными, а света луны было недостаточно, чтобы помочь ей ориентироваться. Но она не хотела, чтобы было больше света Она решила достичь ручья в темноте, пользуясь простым приемом: идти по долине, пока она не окажется в воде. Разыскивая ручей, она заметила, что в долине много фруктовых деревьев, а поле покрыто техническими культурами, так что пищу она отыскала до того, как наткнулась на ручей. Если бы луна светила ярче, она, конечно, помогла бы ей избежать падений, но в то же время могла осветить ее для наблюдателей из крепости, а этого нельзя было допустить. Следует ли ей дождаться, пока еще более не стемнеет, когда с неба исчезнет Хлорус, а Турия еще не взойдет? Однако, она больше не могла выносить голода и жажды и решила рискнуть набрать пищи и напиться.

Благополучно миновав ближайшую крепость, она двинулась вперед так быстро, как позволяла осторожность, прокладывая путь в тени деревьев росших с неравными интервалами между ними, и в то же время осматривая эти деревья в поисках фруктовых. В этих поисках она достигла немедленного успеха, ибо каждое третье дерево, у которого она останавливалась, было усеяно спелыми плодами. Никогда, подумала Тара Гелиум, не приходилось мне пробовать такой вкусной еды, хотя то, что она съела, было довольно-таки безвкусным плодом, его обычно варили и приправляла различными специями.

Это дерево не требовало тщательного ухода и поэтому встречалось в изобилии. Плоды этого дерева составляют, благодаря своей дешевизне и распространенности, основную пищу марсианской армии и флота и называют "собкрикает", что можно вольно перевести как "картофель войны", или "воюющий картофель".

Девушка была достаточно благоразумна, чтобы есть умеренно, но она наполнила карманы фруктами и затем продолжала свой путь.

Миновав еще две крепости, она, наконец, достигла ручья и здесь опять проявила благоразумие, выпив немного воды и сделав это осторожно, предварительно прополоскав рот и умывшись. И хотя ночь была холодной, как обычно на Марсе, впечатление свежести полностью компенсировало неприятности низкой температуры. Вновь надев сандалии, она поискала поблизости нет ли посадок овощей или съедобных клубней, и нашла два-три сорта, которые можно было есть сырыми. Немного поев, она и их набрала в карманы не потому, что стремилась разнообразить свою еду, а потому что они были вкуснее. Несколько раз она возвращалась к ручью, но пила понемногу. Она все время была настороже в ожидании малейшего сигнала опасности, но ничего тревожного не видела и не слышала. Наконец, наступило время возвращения к самолету, если она не хотела попасть в свет низко летящей Турии. Она боялась оставить воду, так как знала, что испытает сильную жажду, прежде чем снова сможет вернуться к ручью. Если бы у нее был хотя бы небольшой сосуд, она продержалась бы до следующего рейса к ручью в следующую ночь. Но у нее ничего не было, и пришлось ей ограничиться собранными ею фруктами и клубнями.