Марсианские хроники. Полное издание

— У нас есть ракета?

— М-м-да.

— Я тут торчу целый месяц — все ожидаю, — сказала одна пожилая дама. — Задержки, задержки!

— Да, именно, — подхватили все.

— Дамы, дамы, — бормотал мистер Тиркель, лучезарно улыбаясь.

— Предъявите ракету!

Это уже миссис Беллоуз пошла в наступление в одиночку, потрясая кулачком, словно игрушечным молоточком.

Мистер Тиркель посмотрел в глаза пожилой дамы, как миссионер в окружении людоедов-альбиносов.

— Знаете ли, сейчас… — промямлил он.

— Сейчас же! — вскричала миссис Беллоуз.

— Я опасаюсь… — начал было он.

— Это я опасаюсь! — отрезала она. — Поэтому мы хотим увидеть корабль!

— Нет, нет, миссис… — Он щелкнул пальцами, чтобы вспомнить ее имя.

— Беллоуз! — рявкнула она.

Она являла собой небольшое вместилище, но теперь все, что накипело у нее на душе за долгие годы, вырывалось струями пара сквозь тончайшие поры. Ее щеки раскалились. С протяжным стоном заводского гудка миссис Беллоуз выбежала вперед и вцепилась в мистера Тиркеля чуть ли не зубами, как шпиц, сбрендивший от летней жары. Она ни за что бы не выпустила его, пока он живой. Ее примеру последовали остальные дамы. Они запрыгали и загалдели, словно обитатели собачьего приюта, напавшие на своего дрессировщика, того самого, кто их поглаживал, к кому они ластились, повизгивая от удовольствия еще час назад, а теперь окружили его, хватая за рукава, и от его египетской невозмутимости не осталось ни следа.

— Сюда! — вопила миссис Беллоуз, воображая, будто она мадам Лафарг. — За кулисы! Мы слишком долго ждали, чтобы увидеть наш корабль. Каждый день он откладывал, каждый день мы ждали. А теперь посмотрим!

Они хлынули за сцену и выбежали в дверь, увлекая за собой беднягу в подсобку, а потом, к своему удивлению, в заброшенный спортзал.

— Вот она! — сказал кто-то. — Ракета!

И тут воцарилась невыносимая тишина.

Ракета.

Миссис Беллоуз взглянула на нее, и у нее опустились руки, державшие мистера Тиркеля за воротник.

Ракета напоминала помятую медную кастрюлю. На ней тыщами зияли прорехи и вмятины, из нее торчали ржавые трубы и глаза мозолили замусоренные отдушины. Под слоем пыли иллюминаторы напоминали кабаньи бельма.

У всех единым духом вырвался стон.

— Это и есть корабль «Во Славу Божию»? — в ужасе закричала миссис Беллоуз.

Мистер Тиркель кивнул, потупив очи долу.

— Это за нее мы выложили по тысяче своих кровных долларов и притащились на Марс, чтобы взойти с вами на ее борт и лететь на поиски Бога? — вопрошала миссис Беллоуз.

— Да она же гроша ломаного не стоит, — заключила миссис Беллоуз.

— Хлам!

Хлам, прошептали все, впадая в истерику.

— Держи его!

Мистер Тиркель пытался вырваться и убежать, но был зацапан со всех сторон множеством капканов и поник головою.

Все ходили кругами, как ослепшие мыши. От хождения вокруг ракеты и прикосновения к ней минут на пять воцарилось смятение и полились слезы, пока они кружились и ощупывали Ракету, Дырявый Чайник, Ржавую Лоханку для Дщерей Божьих.

— Так-так, — сказала миссис Беллоуз.

Она поднялась к перекошенному люку ракеты и повернулась ко всем лицом.

— Похоже, с нами приключилось ужасное происшествие, — сказала она. — У меня нет денег на возвращение на Землю, но я слишком горда, чтобы обращаться к правительству и признаваться в том, что какой-то ничтожный человечишка обвел нас вокруг пальца и прикарманил все наши сбережения. Не знаю, что вы все думаете об этом, но мы все очутились тут, потому что мне — восемьдесят четыре, вам — восемьдесят девять, а вам — семьдесят восемь, и все мы, расталкивая друг друга локтями, стремимся к своему столетию. А на Земле нам ничего не светит, да и на Марсе, по всей видимости, тоже. Мы все надеялись, что не будем вдыхать слишком много воздуха или вышивать множество салфеточек, иначе мы бы никогда не добрались сюда. Так что я просто предлагаю — давайте рискнем!

Она протянула руку и прикоснулась к ржавой ракетной обшивке.

— Эта ракета наша. Мы заплатили за свой полет, и мы отправимся в этот полет!

Все заволновались, привстав на цыпочки и раскрыв от изумления рты.

Мистер Тиркель заплакал, причем это получалось у него очень легко и эффектно.

— Мы взойдем на этот корабль, — продолжала миссис Беллоуз, не обращая на него внимания, — и полетим туда, куда он нас понесет.

Мистер Тиркель прекратил лить слезы ровно на столько времени, чтобы сказать:

— Но это же была афера. Я не имею никакого понятия о космосе. К тому же все равно Его там нет. Я солгал. Не знаю, где Он, и не смог бы отыскать, даже если бы захотел. А вы, дурехи, мне поверили.

— Да, — призналась миссис Беллоуз, — мы дурехи. Ничего не скажешь. Но нас нельзя в этом винить, ведь мы старые, а замысел был такой отличный, замечательный, превосходный, самый гениальный замысел на свете. Ах, на самом деле мы не обманулись в том, что можем приблизиться к Нему телесно. Это трогательная, сумасбродная старческая мечта, которой мы тешимся по нескольку минут на дню, хоть и знаем, что она несбыточна. Итак, все, кто хочет лететь, — за мной, на корабль!