Марсианские хроники. Полное издание

– Смотреть телевизионный концерт, плавать, играть в бадминтон… да что угодно.

Дрю кивнул. Он снова ушел в себя и почувствовал, как на его ладонях и лице проступает пот. Его бросило в дрожь, и в самой глубине своего существа он ощутил резкую, пронизывающую эмоцию. Он хотел не спать этой ночью. Если уснуть, она окажется точно такой же, как и все остальные ночи. Из ничего – губы, тепло и видение. А потом, сразу же, пустое утро и возвращение к кошмару реальности.

Он резко вскочил.

Смит дернулся и уставился на него.

– Может, пройтись, хоть чем-нибудь заняться? – с чувством предложил он.

– Ну что ж.

Они шли по розовым пескам дна высохшего моря, шли себе и шли, не говоря друг другу ни слова. Дрю чувствовал, как понемногу спадало напряжение. Он кашлянул, прочищая горло.

– Представь себе, – сказал он, – нет, просто представь, что ты встретил марсианку. Сегодня. Сейчас.

Смит фыркнул:

– Не валяй дурака. Их нет.

– Ну а если представить.

– Не знаю, – ответил Смит, глядя вперед. Потом опустил голову и потер ладонью тонкую теплую стеклянную маску, закрывавшую лицо. – Меня в Нью-Йорке ждет Маргерит.

– А меня – Анна. Но давай рассуждать практически. Вот мы с тобой, два человека, двое мужчин, год назад покинувшие Землю, замерзшие, одни, оторванные от всего и вся, позарез нуждающиеся в сочувствии и ласковой руке. Неудивительно, что в мыслях у нас женщины, которых мы оставили дома.

– Дурацкие мысли, и нужно от них избавляться. А здесь, черт возьми, нет никаких женщин!

Они прошли еще немного.

– Как бы там ни было, – продолжил, подумав, Смит, – если бы мы нашли здесь женщину, уверен, что Маргерит первой оценила бы ситуацию и простила бы меня.

– Уверен?

– Целиком и полностью!

– Или ты пытаешься выдать желаемое за действительное?

– Нет!

– В таком случае позволь показать тебе кое-что. Оглянись. Вот сюда. – Дрю взял Смита за руку и отвел назад и немного в сторону на полсотни шагов. – Я ведь почему завел весь этот разговор? – Он указал пальцем.

Смит ахнул.

По песку, словно крохотная ложбина, тянулся след.

Двое мужчин, присев на корточки, взволнованно трогали следы пальцами. Шумно сопели. Глаза Смита загорелись.

Они надолго уставились в глаза друг другу.

– Следы женские! – воскликнул Смит.

– Ты совершенно прав, – важно кивнул Дрю. – Уж я-то знаю. Мне когда-то довелось работать в обувном магазине. След женской ноги я узнаю где угодно. Отлично, отлично!

Оба сглотнули тяжелые комки, подступившие к пересохшим горлам. Сердца отчаянно заколотились.

Смит раскрыл ладони и стиснул их в кулаки.

– Небо, до чего маленькая ножка! Посмотри на мыски! Да она же совсем крохотная!

Он выпрямился и, прищурившись, посмотрел вперед. А потом бросился бежать с криком:

– А вот еще и еще. Они ведут туда!

– Успокойся. – Дрю догнал напарника и взял его за руку. – Куда, по-твоему, они могут вести?

– Какая разница? Идем! – Смит махнул рукой вперед. – Во всяком случае, я иду.

– А как же Маргерит?

– У нас будет до черта времени поговорить о ней. Хватит тянуть время, а то ведь врежу!

Дрю задумчиво опустил руки:

– Ладно. Пошли.

Они побежали…

Свежий след с четко очерченными глубокими отпечатками, отпечатавшимися то чаще, то реже, уходящими в стороны, петляющими по дну пересохшего моря. Взглянуть на часы. Пять минут. Бегом. Быстрее. Дрю тяжело дышал и смеялся. Действительно смешно. И глупо. Двое мужиков бегут сломя голову. Право, не будь все это так серьезно, не происходи это в совершенно безлюдном месте, он сел бы и смеялся до слез. Двое интеллигентных вроде бы мужчин, двое Робинзонов Крузо гонятся за невидимым пока еще Пятницей женского пола! Ха!

– Что смешного? – крикнул Смит, вырвавшийся далеко вперед.

– Ничего. Посматривай на время. Кислород, знаешь ли, расходуется.

– У нас его полно.

– Все равно проверяй!

Понимала ли она, проходя здесь, – умиленно думал Дрю, – и аккуратно оставляя следы в почве, что своим поступком, невинными отпечатками маленьких ножек, она внесет сумятицу в отношения между мужчинами? Нет. Даже и подумать не могла.

Как бы там ни было, нужно бежать дальше и не слишком отставать от обезумевшего Смита. Глупость, глупость. И все же – не такая уж глупость.

Дрю бежал, и в мыслях у него становилось теплее. В конце концов, это же будет здорово – сидеть у костра рядом с красивой женщиной, держать ее за руку, целовать ее, прикасаться к ней.

– А что, если она голубая?

Смит обернулся на бегу.

– Что?

– Что, если кожа у нее голубая? Как эти холмы. Что тогда?

– Тьфу на тебя, Дрю!

– Ха! – Дрю выкрикнул смешок, и они помчались дальше, вдоль старого речного русла, а потом канала, пересохших в незапамятные времена и не знавших с тех пор смены сезонов.

Отпечатки ног плавно поднимались в гору. Преследователям пришлось остановиться у начала подъема.

– Чур-чура, – сказал Дрю, окинув напарника острым взглядом пожелтевших глаз.

– Что?

– Я сказал: «чур-чура». Это значит, что я первым заговорю с нею. Помнишь, в детстве? Мы кричали: «Чур-чура», что значило: я первый. Ну вот. Я говорю: «Чур, я первый». Можно считать официальной заявкой.

Смит не улыбался.

– Что не так, Смит? Боишься соперничества? – продолжал Дрю.

Смит молчал.