Читаем Марсианские хроники. Полное издание полностью

Марсианские хроники. Полное издание

– Что? – переспросил Дрю, вынимая трясущимися руками походную аптечку. Прежде всего он открыл флакон с белыми порошком и высыпал его себе в рот. Боль в боку сразу же утихла. После этого он принялся бинтовать рану. Рана была скверная, но не самая скверная. Он видел, как в глубине пещеры Смит выпрямился и, держа фонарь в безвольно упавшей руке, смотрел на останки женщины.

Потом Смит вернулся, сел рядом и уставился в пространство.

– Она… она мертва уже очень, очень давно.

– А следы? Как же они?

– Этот мир… конечно же, все дело в нем. Мы не остановились подумать. Мы просто бросились бежать. Я бросился бежать. Как дурак. Этот мир… мне только что в голову пришло. А теперь я понял.

– И что же?

– Здесь нет ни ветра, ни вообще ничего. Ни времен года, ни дождей, ни ураганов – ничего. Десять тысяч лет назад в умирающем мире эта женщина шла в одиночестве по пескам. Может быть, последняя остававшаяся в живых. Имея при себе несколько жестянок с кислородом. Что-то случилось с планетой. Атмосфера стремительно уходила в космос. Ни ветра, ни кислорода, ни времен года. И она шла в одиночестве. – Смит зрительно представил себе все это, прежде чем негромко пересказать увиденное Дрю, не поднимая на него взгляда. – И она пришла в эту пещеру, легла и умерла.

– Десять тысяч лет назад?

– Да, десять тысяч лет. И с тех пор она здесь. Лежит и ждет, когда же мы явимся и выставим себя дураками. Шутка космического размаха. О да! Просто помереть со смеху.

– Но следы?

– Здесь нет ветра. Нет дождей. Естественно, следы выглядят точно так же, как в тот день, когда она прошла здесь. Все кажется новым и свежим. Даже она сама. Если не считать чего-то такого в ней. Стоит взглянуть на нее, и ясно, что она умерла давным-давно. Я не знаю, что это такое.

Последние слова он произнес почти беззвучно.

И тут он вспомнил о Дрю:

– Мой пистолет… ты… Чем тебе помочь?

– Я уже перевязал. Это была случайность. Пусть так и остается.

– Сильно болит?

– Нет.

– Ты же не убьешь меня в отместку?

– Ну надо же такое выдумать! У тебя палец соскользнул.

– Да, честное слово, так оно и было. Прости…

– Да знаю я, что так и было. Прекрати. – Дрю закрепил повязку. – А теперь давай мне руку, и вернемся на корабль. – Смит помог ему подняться, и он выпрямился, чуть покачиваясь. – Только сначала проводи меня к мисс Марс, родившейся за десять тысяч лет до Рождества Христова. Должен же я хоть разок взглянуть на нее после пробежки и такой нервотрепки.

Опираясь на Смита, он проковылял через пещеру и остановился над простертым телом.

– Посмотри, кажется, будто она просто спит, – сказал Смит. – Но она мертва, безнадежно мертва. Разве она не прекрасна?

Она точь-в-точь похожа на Анну, потрясенно понял Дрю. Анна спит на песке и сейчас проснется, откроет глаза, улыбнется и поздоровается с ним.

– Вылитая Маргерит, – сказал Смит.

Дрю скривил губы.

– Маргерит? – Он замялся, не зная, что сказать. – Д-да. Да. Пожалуй, что похожа. – Он покачал головой. – Все дело в том, как посмотреть. Я вот подумал…

– Что?

– Неважно. Пусть лежит себе. Оставим ее здесь. Нам нужно поторапливаться обратно на корабль.

– Я все гадаю: кем она была?

– Этого мы никогда не узнаем. Возможно, принцессой. Или стенографисткой в каком-то древнем городе, или танцовщицей. Пойдем, Смит.

Они шли медленно, Дрю кое-как брел, превозмогая боль, но все же добрались до ракеты за полчаса.

– Ну не дураки ли мы? Перворазрядные дураки!

Громыхнув, захлопнулась дверь ракеты.

Ракета выбросила фонтаны алого и голубого пламени.

Под нею бушевал вихрем и разлетался во все стороны обожженный песок. Взбудораженный воздух впервые за десять тысяч лет потревожил цепочку следов. Когда огненный ветер улегся, следов уже не было.

1949 г.