Марсианские хроники. Полное издание

– Мы делаем все, что в наших силах, Блэквуд, – ответил По. – Для вас это все просто в новинку. Идемте с нами, мы направляемся к Чарльзу Диккенсу…

– …порассуждать о нашей черной участи, – закончил Бирс и подмигнул.

Они шагали по гулким коридорам замка, переходя с одного мрачного зеленого этажа на другой, среди затхлости, разрухи, пауков и призрачной паутины. Путь им, словно лампа, освещал бледный лоб По.

– Не бойтесь, – говорил он. – Сегодня на берег мертвого моря я призвал всех – и своих друзей, и ваших, Блэквуд, и ваших, Бирс. Все там, все. Звери, старухи, высокие мужчины с острыми клыками. Везде расставлены ловушки: ямы и маятники, да, маятники. Красная смерть. – Он тихо засмеялся. – Да, господа, Красная смерть тоже. Я даже представить не мог, что она явится во плоти. Но они сами напросились, и они ее получат!

– Однако хватит ли нам сил выстоять? – спросил Блэквуд.

– Что есть сила? Внезапность на нашей стороне: эти юнцы с ракеты не знают, что мы им противопоставим. У них нет воображения, только антисептические скафандры, шлемы-аквариумы и их новая религия. На шее – золоченые скальпели, на головах – диадемы из микроскопов. В руках – курящиеся урны с благовониями, а на самом деле – обыкновенные печи, которыми убивают микробов и выпаривают суеверия. Имена По, Бирс, Готорн, Блэквуд – ересь для их непорочных губ.

Покинув замок, они вышли на водянистое пространство, то ли озерцо, то ли нет, которое клубилось вязкой дымкой. В воздухе хлопали крылья, что-то жужжало, завывал ветер, и сгущалась тьма. У костров толпились смутные силуэты, перекрикивались голоса. По смотрел, как в огненном свете ведьмы и чародеи плетут боль, страдания и злость, лепят глиняные фигурки и восковых марионеток. От котлов отвратительно несло диким чесноком, кайенским перцем и шафраном.

– Не останавливайтесь! – приказал По. – Я скоро вернусь!

Вдоль всего пустынного берега вздымались и опадали черные силуэты, вырастали и растворялись в небе дымные клубы. В высоких башнях звонили колокола, и им в такт с крыш слетали стаи воронов, рассыпаясь сажей по небосводу.

Через мрачное болото По с Бирсом устремились в маленькую лощину и вдруг попали на мощеную улочку, пасмурную и промозглую. Здесь было много людей, они приплясывали, чтобы согреться; всюду стоял туман, и свечки на окнах присутствий и лавок казались в нем фонарями. В отдалении группка мальчишек, закутанных в пальто и шарфы, выводила рождественский гимн, выпуская бледные облачка пара, а огромные часы на площади раз за разом гулко отбивали полночь. Детишки выбегали из пекарни и разносили по домам подносы с горячими блюдами под серебряными крышками.

Вот показалась и вывеска «СКРУДЖ, МАРЛИ и ДИККЕНС». По взялся за молоточек в виде лица Марли и постучал. Дверь немного приоткрылась, и гостей окатило музыкальным приливом, от которого ноги сами рвались в пляс. Из-за двери выглянул мужчина с подстриженной бородкой и усами. За ним, хлопая в ладоши, стоял мистер Физзиуиг, а миссис Физзиуиг, расплывшись в добродушной улыбке, танцевала с другими гуляками. Надрывались скрипки, отовсюду гремел смех, как будто порывом ветра качнуло хрустальную люстру. Стол ломился от заливного, индеек, гусей и прочих яств: мясных пирогов, молочных поросят, колбас, апельсинов и яблок. Тут сидел и Боб Крэтчит, и Крошка Доррит, и Малютка Тим, и мистер Фейгин собственной персоной, а вместе с ними и человек, который сам выглядел как недожеванный ломоть говядины, пятно от горчицы, крошка сыра или кусок недоваренного картофеля – то есть не кто иной, как мистер Марли, с цепями и прочей атрибутикой. Вино лилось рекой, а румяные индейки издавали чудесный аромат.

– Что вам надо? – недовольно спросил Чарльз Диккенс.

– Мы снова к вам с просьбой, дорогой Чарльз, – ответил По. – Нам нужна помощь!

– Помощь? Рассчитываете, что я вместе с вами дам отпор добрым людям, которые летят сюда на ракете? Меня, да будет вам известно, вообще не должно здесь быть. Мои книги сожгли по ошибке. Я не писал о сверхъестественном, об ужасах и кошмарах, как вы, По, или вы, Бирс, или прочие. Попрошу не равнять меня с вашей кликой!

– Но у вас подвешен язык, – обхаживал его По. – Вы можете выйти навстречу людям из ракеты, уболтать их, усыпить их бдительность… а уж мы расправимся с ними.

По сунул руки в складки плаща и достал оттуда черную кошку.

– Это для одного из наших гостей, – пояснил он с улыбкой.

– А для остальных?

По вновь самодовольно улыбнулся:

– Преждевременное погребение.

– Вы жестокий человек, мистер По.

– Я напуган и зол. Я творец, мистер Диккенс, такой же творец, как и вы, как и мы все. И наши творения – подданные, если угодно, – в опасности. Их изгнали, предали сожжению, четвертовали, запретили, уничтожили и выбросили. Созданные нами миры обращены в прах. В такие времена даже творцы должны становиться на путь разрушения!

– Зачем? – нетерпеливо осведомился Диккенс, желая поскорее вернуться к празднику, музыке и угощениям. – Может, все-таки объясните, что мы здесь делаем? Как мы вообще тут оказались?