Марсианские хроники. Полное издание

– Эдгар Аллан По, «Таинственные рассказы». Брэм Стокер, «Дракула». Мэри Шелли, «Франкенштейн, или Современный Прометей». Генри Джеймс, «Поворот винта». Вашингтон Ирвинг, «Легенда о Сонной лощине». Натаниэль Готорн, «Дочь Рапачини». Амброз Бирс, «Случай на мосту через Совиный ручей». Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране чудес». Элджернон Блэквуд, «Ивы». Лаймэн Фрэнк Баум, «Волшебник страны Оз». Говард Филлипс Лавкрафт, «Тень над Иннсмутом»… Кого тут только нет! И де ла Мар, и Уэйкфилд, и Харви, и Уэллс, и Асквит, и Хаксли – все запрещенные писатели, чьи книги сожгли в тот год, когда Хеллоуин объявили вне закона, а Рождество запретили!.. Сэр, для чего все они здесь, на нашей ракете?

– Не знаю, – со вздохом ответил капитан. – Пока не знаю.

Три карги подняли шар. Изображение капитана задрожало.

– Не знаю, – со вздохом ответил капитан. – Пока не знаю.

Ведьмы с горящими глазами переглянулись.

– Времени мало, – сказала одна.

– Надо идти в Город и предупредить остальных.

– Нужно сказать им о книгах. Плохо дело. Дурак капитан!

– Они приземлятся уже через час.

Ведьмы вздрогнули и оглянулись на Изумрудный город, возвышавшийся на границе высохшего марсианского моря. У окна самой высокой башни стоял человек, придерживая рукой кроваво-алую портьеру. Он смотрел на пустыню, в которой три карги лепили куклы из воска и варили ядовитые зелья. Поодаль горели еще десять тысяч голубых костров, над которыми поднимались клубы табачного дыма, курился лавр, корица, хвоя. Хлопья костной золы кружились подобно мотылькам в марсианской ночи. Человек в башне считал колдовские огни. Почувствовав на себе взгляд трех ведьм, он отвернулся. Кровавая портьера упала и скрыла желтое окно, как веко – глаз.

У окна башни стоял Эдгар Аллан По, вокруг него витал легкий запах алкоголя.

– Подруги гекатовы нынче трудятся не покладая рук, – отметил он, глядя на ведьм далеко внизу.

Кто-то у него за спиной сказал:

– Немногим ранее я видел на берегу Уилла Шекспира. Он один сегодня привел многотысячное воинство: троицу ведьм, Оберона, тень отца Гамлета, Пака и многих, многих других! Господи, вот уж воистину целое море народа.

– Молодчина Уильям!

По отпустил кроваво-алую портьеру и обернулся, оглядывая скромную обстановку: каменные стены и пол, стол черного дерева, свеча на нем, рядом – кресло, в котором вальяжно раскинулся его собеседник. Амброз Бирс зажигал спички одну за другой и смотрел, как они сгорают, тихонько что-то насвистывая и время от времени чему-то посмеиваясь.

– Нам нужен Диккенс, – сказал По. – Дальше тянуть нельзя. Счет идет на часы. Вы пойдете со мной, Бирс?

Бирс посмотрел на него весело:

– А я вот задумался: что нас ждет?

– Если нам не удастся убить всех людей на ракете или заставить их повернуть, тогда, конечно, придется бежать. Отправимся на Юпитер. Если они прилетят на Юпитер, отправимся на Сатурн, оттуда – на Уран, на Нептун, потом на Плутон…

– А оттуда куда?

На лице По лежала печать усталости. В глазах еще тлели горячие угольки, но в голосе звучала отчаянная безнадежность, жесты были вялые, волосы жалкими сосульками ниспадали на величественный бледный лоб. Он напоминал дьявола из некоего позабытого предания или полководца доисторического войска. Эдгар Аллан По нервно кусал губы, от шелковистых черных усов почти ничего не осталось. Да и сам он будто иссох; казалось, в темной комнате парит один лоб – белый и светящийся.

– На нашей стороне куда более совершенные способы перемещения. К тому же мы не теряем надежды, что у них там случится какая-нибудь ядерная война, государства распадутся и вновь наступят темные века. Века суеверий. Тогда за одну ночь мы все вернемся на Землю. – Насупленный взгляд черных глаз под округлым светящимся лбом устремился к потолку. – Неужели они и эту планету хотят превратить в безжизненные руины? Неужели они просто не могут оставить нас в покое?

– А волчья стая может остановиться, пока не убьет свою жертву и не выест ей внутренности? Нет, нас ждет большая война. А я встану в стороне и буду вести счет: столько-то землян сварены заживо в масле, столько-то рукописей, найденных в бутылке, сожжены, столько-то землян заколоты иголками, столько-то Красных смертей обращены в бегство батареями шприцев… Красота!

По качнулся от гнева и выпитого вина.

– Чем мы заслужили такое обращение? Во имя Господа, Бирс, вы должны стоять с нами плечом к плечу! Разве нам устроили честный суд перед литературными критиками? Нет. Стерильными хирургическими щипцами они схватили наши книги, поместили в чаны и стали варить, чтобы расправиться с могильными микробами. Будь они прокляты!

– Я нахожу наше положение довольно забавным, – сказал Бирс.

С лестницы вдруг донесся полный отчаяния крик:

– Мистер По! Мистер Бирс!

– Да, да, идем!

У подножия лестницы, опершись на каменную стену, стоял запыхавшийся человек.

– Вы слышали? Слышали? – завопил он, цепляясь за плащи По и Бирса, как обреченный, падающий с обрыва. – Они будут здесь через час! У них с собой книги – наши книги, последние книги! Так сказали ведьмы. Чем вы занимаетесь в башне в такую минуту? Почему бездействуете?