Марсианские рыцари. Романы

- Да, да, О-Тар, - проскрипел старик. - С удовольствием вернулся бы И-Гос в свои приятные комнаты. Но когда безжалостно оскорбляют мертвецов И-Госа, должно наступить мщение.

- Ты имеешь в виду раба Турана? - спросил О-Тар.

- Турана, да… и рабыню Тару, которая ударила меня кинжалом. Дюйм в сторону, О-Тар, и сейчас старое и славное тело И-Госа было бы в руках какого-нибудь начинающего чучельника.

- Но они вновь скрылись от нас! - воскликнул О-Тар. - Даже во дворце великого джеддака они дважды убежали от этих тупых ножей, которые называются гвардией джеддака. - Он встал, сопровождая свои гневные слова ударами кулака по столу, уставленному золотыми кубками.

- Да, О-Тар, они скрылись от твоей гвардии, но не от мудрого старого И-Госа.

- Что это значит? Говори! - приказал О-Тар.

- Я знаю, где они скрываются, - сказал старый таксидермист. - Следы в пыльных нежилых коридорах выдали их.

- Ты шел за ними? Ты видел их?

- Я шел за ними, слышал их разговор за закрытой дверью, - ответил И-Гос, - но не видел их.

- Где же эта дверь? - Воскликнул О-Тар. - Я пошлю туда воинов и велю схватить их. - Он посмотрел на стол, как бы решая, кого послать с этим поручением. Дюжина вождей вскочила на ноги и положила руки на мечи.

- Я проследил их до комнат джеддака О-Мая, - скрипел И-Гос, - там вы их найдете, там, где стонущие корфалы преследуют дух О-Мая, да! - И он перевел взгляд с О-Тара на воинов, которые, услышав его слова, торопливо сели на места.

Кашляющий смех И-Госа нарушил воцарившуюся тишину. Вожди в смущении глядели на еду в золотых тарелках. О-Тар в нетерпении сжимал пальцы.

- Неужели среди вождей Манатора одни трусы? - воскликнул он. - Дважды эти дерзкие рабы оскорбляли величие вашего джеддака. Могу ли я приказать привести их сюда? Медленно встал один из вождей, еще двое последовали его примеру.

- Ага, - прокомментировал О-Тар, - значит, вы не трусы. Пойдемте втроем и возьмете столько воинов, сколько захотите…

- Но не называйте добровольцев, - перебил его И-Гос. - А то вам придется идти одним.

Трое вождей повернулись и покинули пиршественный зал. Медленно двинулись они к своей судьбе, будто осужденные на казнь.

* * *

Туран и Тара оставались в комнате, в которую их привел Тасор. Туран стряхнул пыль с глубокого и удобного дивана, на котором они устроились со сравнительным комфортом. Древние спальные меха и шелка уже никуда не годились, они рассыпались от прикосновения; устроить сколько-нибудь удобную постель для девушки было невозможно, поэтому они сидели и тихо разговаривали о пережитых приключениях и размышляли о будущем, строили планы бегства и надеялись, что Тасор будет отсутствовать недолго. Они говорили о многом: о Гасторе, Гелиуме, Птарсе, и наконец разговор напомнил Таре о Гатоле.

- Ты служил там? - спросила она.

- Да, - ответил Гохан.

- Я вспомнила Гохана, джеда Гатола, во дворце моего отца, - сказала она. - За день до того, как буря унесла меня из Гелиума, я вместе с ним была на приеме во дворце моего отца, это был самонадеянный нахал, богато украшенный платиной и бриллиантами. Никогда в жизни я не видела таких великолепных украшений, как на нем; наверное, великолепие всего Барсума сосредоточено при дворе Гатола. Но я не могла себе представить, как этот разукрашенный джед извлекает свой драгоценный меч в смертельной схватке. Мне казалось, что джед Гатола, несмотря на все свои богатства, плохой боец.

В полутьме комнаты Тара не заметила, как исказилось лицо ее собеседника.

- Ты впоследствии не думала о джеде Гатола? - спросил Туран.

- Ни тогда, ни сейчас, - ответила она со смехом. - Как было бы задето его самолюбие, если бы он узнал, что бедный пантан завоевал большее уважение Тары из Гелиума. - И она положила руку ему на колено.

Он схватил пальцы ее руки и прижал их к губам.

- О Тара! - воскликнул он. - Не думаешь ли ты, что я сделан из камня?

Одной рукой он обхватил девушку за плечи и привлек к себе ее податливое тело.

- Пусть первый предок простит мою слабость! - воскликнула она и, обхватив руками его шею, прижалась к его губам. Надолго застыли они так в первом поцелуе, а затем она мягко отстранила его.

- Я люблю тебя, Туран, - полурыдала она. - Я так тебя люблю! Единственное мое оправдание в том, что теперь я знаю: я никогда не любила Джор Кантоса. И если ты действительно любишь меня, Туран, как говоришь, ты защитишь меня от большего бесчестья, ведь я как глина в твоих руках.