Марсианские тропы (СИ)

— Ну, пока мы тут пережидаем бурю, — кокетливо произнесла Габриэла, — может, расскажешь мне про то место, откуда ты родом?

— С планеты Земля, — улыбнулся Вацлав, потирая ушибленный лоб.

— Это я знаю, но ты говорил, что ты родом из Праги. Расскажи о своей стране или городе, — улыбкой на улыбку ответила Габриэла.

— Ну что сказать, Прага это столица Чешской республики, и как сама Чехия, красивый и древний город. Мы что-то вроде пограничной зоны, стоим между консервативным востоком и прогрессивным и демократичным западом, точнее, стояли, — опустив голову, сказал Вацлав.

— Что значит стояли?

— Я слышал твои разговоры с другими техноматами. Вы думаете, что Земля это подобие рая, вот только… — запнулся Вацлав. После того как корабль, в котором он и некоторые аугментированные потерпели крушение, он ни разу никому не говорил о том, что случилось с планетой Земля, а точнее, что там происходит. А что ему сказать, когда его новые друзья техноманты спросят его, как жителя планеты Земля: «Как там жизнь в Эдеме?» В Эдеме, который теперь похож на ад, а не на рай. Габриэла, видя, что Вацлав при попытке рассказать, как живется в его родной стране на планете Земля, запнулся и не знает, что сказать дальше, подсела к нему поближе и, слегка обняв, прошептала:

— Знаешь, я тоже думаю, что мечты о Земле — это всего лишь мечты. Я, как и многие, не знаю, уцелела ли эта планета во время Смуты или нет. Ты же теперь знаешь, что произошло с Марсом, и почему он теперь вторая по приближённости к солнцу, после Меркурия, планета.

— Когда Источник Изобилия предложил мне и другим аугам «лучшее место» и когда я улетал с Земли, она была на месте. Вот только вряд ли Эдем примет нас обратно, там сейчас глобальная гражданская война, — начал Вацлав.

— Война?! — удивлённо спросила Габриэла.

Мансер Вацлав кивнул и продолжил рассказывать Габриэле о том, что на данный момент творится на планете Земля, в том числе и про то, что происходит с аугами.

— Вацлав, ты знаешь, кто затеял эту войну? — спросила Габриэла.

— Нет, но догадываюсь, от чего ауги сошли с ума. Мои бывшие клиенты говорили про сигнал со станции Панхея.

Слушая всё это, Габриэла от удивления прикрыла рот рукой.

— Прости, это слишком ужасная правда, — прижимая к себе девушку, прошептал Вацлав.

— Я уже привыкла к таким потрясениям, Вацлав. Я мало чего знаю о земных технологиях, но думаю, что началом войны был не только сигнал, — начала Габриэла.

— Ты думаешь, это всё из-за Смуты? Но ведь Смута произошла гораздо позже, чем все аугментированные словили сигнал? — спросил Вацлав.

— В космосе время течёт по-другому. Скорее всего, из-за Смуты сигнал с вашей станции усилился, и вот что получилось.

— И как ты теперь будешь жить с этой правдой? — поинтересовался Вацлав.

— Знаешь, тут на Марсе нас боятся не меньше, чем аугов, но тут нас все считают богами.

— Хочешь сказать, ты кто-то вроде богини? — Вацлав взглянул на сидящую рядом с ним Габриэлу. Девушка-техномант вдруг вскочила на ноги и, бурно жестикулируя, начала рассказывать Вацлаву о своих приключениях:

— Знаешь, я один раз ступила под купол, где было полно радиации, и когда я спускалась в подземелье, находящиеся под ним, то старая лестница подо мной обрушилась.

— И?

— Я поранилась немного, порвала свою амуницию, и, вернувшись обратно в Аврору, думала, что заражена, но оказалось, что радиация обошла меня стороной. Так что да, выходит, что я богиня, как и остальные техноманты, и люди, живущие на Марсе. Это всё сыворотка, она дала нам некоторые преимущества.

Всё это Габриэла рассказывала так живо, что Вацлаву оставалось только улыбаться, слушая рассказ девушки.

— Знаешь, я не сторонник жёстких мер, но боги должны вернуться на Землю и восстановить тем самым справедливость, чтобы глобальные корпорации и ложные лозоходцы перестали пудрить людям мозги, — заявил Вацлав.

Как ни странно, Вацлав оказался прав. Если уж техномантам и тем, кого они ведут, суждено вернуться в место, которое они называют раем, то после своего возвращения в Земную обитель, её надо очистить от ложных богов и прочих сомнительных личностей. Смута и тяжёлые условия жизни на Марсе создали новый виток развития человечества — людей, которым даже ядерная война может показаться комариным укусом, и чьи умственные и физические способности почти безграничны, в чьих жилах течёт не кровь, а электричество. Буря заканчиваться не собиралась. Опасаясь, что сильный ветер разрушит купол и его верхний уровень, Вацлав и Габриэла увели страусов на нижние уровни, а сами укрылись в медицинском отсеке.

— Что ж, — заключила Габриэла, — похоже, в этой части Марса единственную опасность представляет не местная фауна, а песчаные бури. Если так и дальше пойдёт, то придётся сообщить Дандоло, что безопасного пути к вольным городам нет.

— Ты первый раз в этой части Марса? — спросил Вацлав.

— Нет, я путевая обходчица, и как только я ею стала, то обошла практически всю планету, прокладывая пути для торговых караванов и делегатов из разных городов.

— А сама ты откуда? Как я понял, почти все твои спутники из Офира.