Марсианский плацдарм (СИ)

Но теперь понимаю: правильно сделал, что не взял. В международном контингенте, использующем в качестве языка для обмена информацией английский, такой позывной только бы неудобства создал. Наверняка пришлось бы подбирать для него англоязычное или интернациональное слово-эквивалент.

А эквивалентом в данном случае является слово «prince», что применительно ко мне даже не смешно. Никакой я не принц, нет у меня ни белого коня, ни кареты, ни, тем более, замка. И молоденькие дурочки не мечтают прожить со мной долго и счастливо.

Нет, конечно, я еще способен вскружить какой-нибудь из них голову, но чары держатся ровно до ближайшего утра. Когда встреченный очередной феей в клубе или еще где, бравый красавчик превращается в храпящую груду неприятно пахнущего мяса. За последнее еще спасибо поту и перегару.

А за душой у этой мясной груды — разве что однушка в военном городке, да и та казенная. И никакого, даже самого завалящего замка или ржавой кареты.

Вот потому желающих надолго связать со мной жизнь не находится. И, уверен почти на сто процентов, что и не найдется. Потому что судьба занесла меня на Марс. Бойцов, уже имевших опыт борьбы с пришельцами, включали в международный контингент в первоочередном порядке.

А по поводу судьбы отправленных на красную планету вояк один из крупных военачальников (благоразумно оставшихся на Земле) выразился более чем определенно. Шансов, мол, вернуться домой у любого из нас почти нет. Мизерные они, короче, эти шансы.

И не верить этому заявлению лично я не вижу ни малейшей причины. Особенно зная склонность штабных трутней обычно делать хорошую мину при плохой игре. Ну, знаете, все эти обещания взять город силами одного полка, закончить войну к осеннему листопаду и тому подобное. Но если уж даже несмотря на эту профессиональную деформацию, шишка из штаба говорит, что дело, скорее всего, труба — дело труба и есть.

Да и если просто объективно оценивать обстановку, ни на какие заявления не отвлекаясь, радоваться все равно нечему. Ибо на стороне пришельцев не только очевидное техническое превосходство. Но и вся мощь бесчисленного множества покоренных ими миров. Тогда как возможности земных наций, даже сплотившихся, ограничены. Слишком долго космические программы финансировались по остаточному принципу. А оружие, если и совершенствовалось, если и разрабатывались новые его образцы, то в расчете не на полноценную войну, но на «ввод войск». С непременным условием, что войскам этим в пункте назначения по большому счету ничего не грозит.

Короче, нас, уроженцев планеты Земля, можно было сравнить с Ильей Муромцем, пролежавшим тридцать лет на печи. Да так бы и продолжавшим лежать, кабы не тревожные известия. Былинному богатырю, как известно, прийти в себя помог чудодейственный эликсир, предложенный побеспокоившими его странниками. Для земного человечества такого эликсира не нашлось. Так что единственным стимулом зашевелиться стал для нас клюнувший известно куда жареный петух в лице летающих инопланетных аппаратов и их смертоносных экипажей.

Пробуждались земные нации нехотя, на бой поднимались мучительно и с натугой. И успели за те несколько лет, о которых я говорил, немногое. О том, чтобы экипировать для борьбы с пришельцами да послать на Марс миллионную армию речь уж точно не шла. Не хватило бы ни оружия, ни техники, ни транспорта.

Точную цифру не скажу, но счет в нашем случае не на миллионы штыков шел — на тысячи. А значит, только и оставалось, что следовать бессмертному совету Александра Суворова — побеждать не числом, а умением.

Как говорится, нас мало, но мы в тельняшках. Ох, не люблю и не понимаю я этот девиз! С хрена ли факт наличия тельняшек должен внушать храбрость нашему брату-солдату? Не говоря уж о том, что мне эта нарочито-бодряческая фраза напоминает строки, далеко не ободряющие.

«Нас мало, и нас все меньше. Но самое страшное, что мы врозь».

Примерно так дело и обстоит. Контингент у нас сводный, сформированный из подразделений, посланных отдельными странами. Подразделений, у каждого из которых свое назначение, своя прописанная роль в общем плане операции. Общий же результат может быть как блестящим, так и в духе миниатюры Аркадия Райкина про ателье по пошиву костюмов.

«К пуговицам претензий нет?»

У каждого подразделения свое руководство, подчиняющееся командованию вооруженных сил своей страны. Да, есть у контингента и общее командование, но вряд ли у кого-то из членов Объединенного штаба хватит решимости пойти поперек воли высших военачальников или руководителей родины, если такая необходимость вдруг возникнет. Поэтому, как в этом Объединенном штабе взаимодействуют представители разных стран — трудно представить и лучше не знать. Вообще лучше не забивать себе голову, если попал туда, где следует оставить надежду уже на входе. Но выполнить поставленную перед тобой задачу максимально добросовестно.