Марсианский проект С. П. Королёва

Мишин, поддерживавший эту схему, не получив от нас подтверждения ее надежности, должен был прислушаться к мнению Северина. Ни у кого не возникало мысли заподозрить Северина в перестраховке — он был человеком далеко не робкого десятка (в прошлом чемпион страны по горнолыжному спорту). Мишин, видимо, уже приняв решение, скорее всего для порядка, спросил и мое мнение. Я сказал, что мы ставили перед собой задачу определить стабильную последовательность простых движений, которые мог бы надежно выполнить любой космонавт, и которая гарантирует вход в СА. К сожалению, сделать этого не удалось. На этом совещание закончилось, и на советской программе облета Луны фактически была поставлена точка. Именно так она и завершилась на самом деле.

После закрытия проекта облета Луны на Л1, автономные полеты кораблей «Союз» не компенсировали досады от лунных успехов американцев. Полный провал бредовой идеи 1964 года заменить марсианскую экспедицию лунной и во что бы то ни стало обогнать США стал очевидным.

Высшее руководство обеими руками ухватилось за идею запуска долговременных орбитальных станций (ДОС). Они не решали новых технических или научных задач, но могли отвлечь общественное мнение и руководство страны от ощущения провала.

Космонавтов в ЦПК переориентировали на эту программу. Новых наборов до 1972 года не было. Реальные полеты на орбитальные станции начались в 1975 году и продолжаются почти 30 лет. 23 мая 2006 года отряд космонавтов РКК «Энергия» отметил свой 40-летний юбилей ( рис. 5.5.2). О конкретных экспериментах, которые выполняли космонавты нашего отряда в этих полетах, рассказано немало. Вписано много славных страниц в историю космонавтики, но ностальгия по первым задачам отряда иногда высказывается весьма определенно. Ветеран отряда Георгий Гречко в № 4 журнала «Российский космос» за 2006 год пишет: «Мой опыт работы на одномодульных станциях „Салют-4“, „Салют-6“ и „Салют-7“ показал, что их кпд составляет всего несколько процентов — как у паровоза <…> КПД „Мира“ составлял около 1 %, то есть даже меньше, чем у „Салютов“. <…> Еще в 1978 году, сразу после окончания своего рекордного полета на „Салюте-6“, я доложил генеральному конструктору В. П. Глушко, и в отчете написал, и в Америке, куда нас приглашали, говорил, что постоянно действующие пилотируемые орбитальные станции — это тупиковый путь в космонавтике <…> А что делать теперь? Мы вписали в историю космонавтики тупиковое ответвление — многомодульные постоянно действующие орбитальные станции. Настало время вернуться на магистральное направление, которое наметили еще в 60-е годы прошлого века Королев и фон Браун, — пилотируемый полет и высадка на Марс».

Если бы проект марсианской экспедиции, уже реализуемый Королевым, Тихонравовым, Мишиным, не был торпедирован соперниками и соратниками Королева, у гражданских и военных космонавтов была бы настоящая работа на околоземных и межпланетных трассах на все времена. Наши конструкторы 45 лет назад ясно представляли себе эту красивую перспективу и практически воплощали ее в жизнь. После них уже 30 лет об этом, к сожалению, только мечтают и говорят.

5.6. Особенности подготовки лунного комплекса Л3 на Байконуре

Весной 1968 года военные и гражданские врачи продолжали обсуждать мое здоровье. Независимый академик признал его безукоризненным, но этого было мало. Мишин написал письмо заместителю министра здравоохранения А. И. Бурназяну с просьбой ускорить решение вопроса. Но время шло. В июле он встретил меня на лестнице и на ходу спросил: «Как у тебя дела? Зайди к Хомякову». М. С. Хомяков — ведущий конструктор первого спутника и многих наших изделий, занимал должность заместителя руководителя предприятия по координации, ему административно подчинялись ведущие конструкторы по всем изделиям. Поздоровавшись, Хомяков сказал: «Василий Павлович просил меня с тобой поговорить. Пока летать особо не на чем, может быть, согласишься возглавить работы по Л3 в качестве ведущего конструктора?» От таких предложений не отказываются. Я понимал, что если доведу машину до летных испытаний, то главный конструктор не откажет мне слетать на ней. Ошибся в одном — машину закрыли.

Подготовку к полету на Луну в отряде космонавтов пришлось временно отложить. Нужно было организовать на полигоне подготовку к летным испытаниям первого лунного комплекса Л3. Все его составные части были соединены между собой кабелями-удлинителями для проведения комплексных электрических испытаний разобранного головного блока. Все было готово к началу испытаний, не хватало только подписи ведущего конструктора. Я был наделен соответствующими полномочиями и вылетел на Байконур, который впоследствии стал местом моей постоянной работы до 1974 года.