Мартин Борман: «серый кардинал» III рейха

Приехав в 1926 году к матери, Борман еще не решил, чем станет заниматься. В Тюрингии, земли которой занимали в основном мелкие помещики, трудно было устроиться в крупное поместье, а на покупку собственного хозяйства не хватало средств; семья же в то время не могла помочь ему деньгами. Его отчим умер в 1923 году (Борман не горевал по этому поводу), и оставшиеся после него деньги обесценились в последние годы инфляции. Несмотря на высокую должность мужа, вдовья пенсия Антонии Воллборн оказалась очень мала. Она поддерживала дом в порядке лишь благодаря заботам Альберта Бормана (тогда ему исполнилось двадцать три года), который остался жить с ней и тратил на это всю свою зарплату. В отличие [55] от Мартина он закончил школу и, следуя по стопам отчима, занялся банковским делом.

По возвращении к семье Мартин Борман в течение первого года не столько искал работу, сколько — по его собственному определению — «принюхивался», первым делом вступив в местное отделение фронтбана{12}.

Между тем в верхах произошли существенные перемены. Людендорф и Рем рассорились, а Гитлер имел свои виды на их отряды. Он поручил Рему создать заново и возглавить отряды СА под видом подразделений штурмбан (Stormbann){13} и довести их численность до 30 тысяч человек. Гитлер стремился создать армию пропагандистов и молодчиков, которыми он мог бы командовать по собственному усмотрению, тогда как Рем хотел использовать эти подразделения в качестве народной милиции, а при необходимости — военной силы, что противоречило условиям Версальского договора.

Рем полагал, что все отряды должны находиться в его ведении, а он будет подчиняться непосредственно Гитлеру, чтобы никто из нацистских бонз, как называли высших функционеров партии, не имел власти в структуре штурмовых отрядов. Гитлер отверг этот план, и Рем уступил свое место герцогу Вольфу Генриху фон Хеллдорфу, бывшему фрейкорповцу, служившему также и в рядах фронтбана.

Когда Мартин Борман, упорный, амбициозный и хитрый, вступил в местный фронтбан, национал-социалистов Тюрингии раздирали внутренние склоки. [56]

Гауляйтером НСДАП здесь был популярный писатель Артур Динтер, который занимался творчеством в тихой деревеньке Доррберг. Его книга «Преступление против крови» разошлась тиражом 250 тысяч экземпляров. Как и большинство работ Динтера, она была пропитана духом антисемитизма. Пока Гитлер находился в тюрьме, Динтер основал свою партию «народное сообщество великой Германии» вместо запрещенной НСДАП и повздорил со штурмовиками, поскольку те отказались признавать за ним лидерство. В итоге националисты Тюрингии разделились на несколько группировок.

Благодаря «славному» прошлому (то есть году, проведенному в тюрьме в качестве политического заключенного), Мартин Борман получил место при штабе отряда и принялся энергично собирать штурмовиков под знамена НСДАП. Он не обладал даром красноречия, но короткие и четкие формулировки, доказывавшие целесообразность присоединения к быстро набиравшему силы Адольфу Гитлеру, рядом с которым по-прежнему находился обладавший значительной популярностью Грегор Штрассер, возымели действие. Кроме того, Борман активно участвовал в организации нескольких выступлений Гитлера в Тюрингии.

Словом, Борману удалось уладить старые противоречия, о чем свидетельствуют фотографии тех лет. Одна из них сделана 4 июля 1926 года на фоне веймарской гостиницы «Элефант» во время второго партийного съезда НСДАП. На ней изображены Гитлер и его свита во время парада штурмовиков: фюрер стоит в открытом «мерседесе», в строю рядом с автомобилем — ближайшие соратники, среди которых в первой шеренге пятым от Гитлера стоит Борман в коричневой униформе штурмовика. Заслуживает внимания тот факт, что в НСДАП Борман вступил — согласно данным заполненной им анкеты — лишь спустя [57] восемь месяцев. Привилегированное положение в строю не только демонстрировало приверженность тюрингских штурмовиков идеям национал-социалистской партии, но и свидетельствовало о важной роли Бормана в принятии ими такого курса. Что ж, Мартин воспользовался замечательным шансом оказаться на виду: несомненно, место партийного лидера в Тюрингии вскоре должно было освободиться, и Борман надеялся на повышение в ходе грядущих перестановок.

Расхождения во мнениях между Гитлером и Динтером постепенно усиливались, поскольку гауляйтер возомнил себя новым реформатором религии. Взявшись за то, на что не посмел замахнуться даже Лютер, он составил 197 тезисов, в которых отрекся от Ветхого Завета как от иудейского писания, трансформировал Иисуса в арийского Бога Света и придал немалое значение спиритизму. Он хотел, чтобы НСДАП официально признала его доктрину. Гитлер же полагал, что любые религиозные обязательства вредят партии. На съезде концепция Динтера была отвергнута, и Йозеф Геббельс по этому поводу непочтительно заметил: «Динтер и Штрайхер явно пороли чушь». Шесть месяцев спустя новым гауляйтером стал Фриц Заукель, познания которого ограничивались торговым флотом — и никакой софистики{14}.