Мартин Борман: «серый кардинал» третьего рейха

Визиты родителей Герды вообще не приветствовались. Тот факт, что удачным поворотом карьеры Борман во многом был обязан родству с Бухом, в расчет давно уже не принимался. Эти двое оказались людьми столь различными по характеру, что с трудом переносили друг друга. Благородная простота бывшего майора, воспитанного на традициях прусского офицерства, явно не соответствовала повадкам высших нацистских кругов. Он отнюдь не был безоговорочно покорным партийным функционером, каким желал бы его видеть Гитлер, и не собирался постоянно подгонять свое мнение по правовым вопросам в соответствие с командами верхов. Зачастую Бух так упрямо стоял на своем, что на партийном Олимпе все давно [393] ждали, когда «этого старого дурака» прогонят прочь из его кабинета. Однако фюрер видел в этом персонаже немалую пользу: фигура честного партийного арбитра создавала ложное впечатление о справедливости системы. С другой стороны, Гитлер был довольно сентиментален по отношению к старым друзьям, которые с первых дней шли с ним рука об руку. Если они доставляли ему значительные неудобства, фюрер просто лишал их реального влияния, но старался не обижать официальными отставками. В 1933 году Гитлер предложил Буху должность своего личного адъютанта, желая использовать репутацию этого честного человека, чтобы представить весь свой аппарат в выгодном свете. С другой стороны, бывший майор слыл офицером, готовым отстаивать свое мнение, и его следовало держать на более коротком поводке. Однако Бух отклонил это предложение.

Сначала Борман был в восторге от своего тестя. Для начальника гессовского штаба оказалось выгодным родство с высшим партийным арбитром, которому фюрер доверил вершить правосудие среди соратников. Однако вскоре Мартин Борман был неприятно поражен тем, с какой решимостью его тесть готов противостоять диктату самого Гитлера. Бух считал себя независимым судьей, на которого никто не имеет права оказывать давление ни в процессе разбирательства, ни при вынесении решения. Однако со временем Гитлер возжелал казнить и миловать по собственному усмотрению.

Гитлера также раздражало, что Бух распространяет среди лидеров НСДАП идею использования зала заседаний «партийного сената» по прямому назначению, то есть призывает создать действенный внутрипартийный сенат (наподобие «великого фашистского совета» в Италии), где самые достойные выборные представители НСДАП решали бы наиболее важные вопросы. Бух мечтал о том, чтобы высшие чины [394] партии следовали традициям прусского офицерства и являли собой пример самодисциплины и чести.

В итоге к 1943 году отношения между Борманами и Бухами совсем охладели, а Мартину необходимы были не только данные о своих предках, но и о родословной жены. Вместо того чтобы обратиться за соответствующими документами к Бухам (те уже собрали все необходимые сведения для себя), он направил запрос директору германского агентства по родословным. К тому же в конце 1942 года Мартин получил полномочия, которые ставили Вальтера Буха в унизительное положение: Гитлер издал распоряжение о том, что отныне только Борман был вправе давать верховному судье НСДАП санкции на возбуждение расследования и на оглашение приговора. [395]

«Четвертый рейх»

В январе 1944 года Гитлер поручил Борману принять решение в отношении «проблемы полукровок». Рейхсляйтер НСДАП издал два указа — для правительственных ведомств и партийных организаций — с требованием предоставить списки людей, в крови которых содержалась еврейская или иная расовая примесь. Чтобы предотвратить возможные протесты, Гитлер подписал третий указ, которым наделил Бормана высшей властью в решении расовых проблем. Ламмерс и Кейтель получили устные распоряжения фюрера, обязавшего их оказывать шефу партийной канцелярии всю необходимую помощь, когда дело касалось соответственно гражданских и военных служащих. Отныне никто не мог поставить штамп «ариец» без ведома Бормана. В первые годы правления нацистского режима Геринг заявил: «Я скажу вам, кто — еврей, а кто — нет!» Теперь это решал Борман.

Через две недели рейхсляйтер НСДАП уже показал себя в роли верховного арбитра по расовым проблемам: он поставил гауляйтеров в известность о том, что браки арийцев с мишлинге во втором поколении пока не запрещены, но отныне считаются нежелательными. Тех, кто вступил в такой брак, запрещалось принимать в НСДАП и трудоустраивать на некоторые виды работ. Правило распространялось даже на тех, чьи отцы верно служили партии и прославились на фронте. [396]