Читаем Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 полностью

Если работа и написана "против" кого-то, так это против Гуссерля, который это сразу понял, но с самого начала придерживался позитивной позиции. Против чего я, конечно лишь косвенно, пишу — подделка под философию, а борюсь я за понимание того, что мы в философии можем — и должны — лишь повторять как основное возможное. И задача эта беспредельно сложна.

Несмотря на многие "тривиальности" и "затянутости", все, конечно, остается еще слишком сложным, чтобы сделать страсть к само собою разумеющемуся столь же плодотворной, сколь это удавалось Платону, Аристотелю и Кашу. Стоит мне вспомнить, как в процессе работы я научился понимать (а значит, любить) Канта, и удачливая ныне недружественность так называемых кантианцев становится мне совершенно безразлична. Кстати, что в принципе общего имеют с Кантом люди вроде Вивдельбанда128 и Риккерта, чтобы заслуживать названия кантианцев, мне и по сей день совершенно непонятно.

Думаю, мы не будем говорить о Риккерте и всей этой истории и настроим наше совместное бытие на другое.

Итак, я приеду 1 января. Точное время сообщу позднее.

Одновременно Вы получите листы 17-й и 18-й. Остальное, вплоть до 23-го, я привезу с собой. Еще 4 листов пока нет. — Я очень рад.

Сердечно приветствует Вас

Ваш

Мартин Хайдеггер.

Пожалуйста, передайте поклон Вашей жене от нас обоих.

[40] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Марбург, 30 дек. 26 г.

Дорогой Ясперс!

Я приезжаю в Гейдельберг утром 1 января, в 1102. С сердечным приветом и наилучшими пожеланиями к Ноюму году от нас всех Вашей семье,

Ваш

Мартин Хайдеггер

[Отправитель: ] Хайдеггер Марбург, Барфюсертор, 15

[41] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Марбург,1.Ш.27

Дорогой Ясперс!

Простите, что только сейчас выбрал время написать Вам и сердечно поблагодарить Вас и Вашу жену за рождественские дни. На этот раз, как Вы заметили, л, к сожалению, был слишком усталым и расслабленным.

Но все же я очень рад, что побывал у Вас, и полагаю, мы вновь продвинулись на шаг вперед. Мне радостно, что Ваша работа129 уже в набросках имеет четкие контуры — это самое главное.

Мальчики передают большое спасибо за игру. Меня встретили настоящими индейскими воплями.

В начале февраля меня телеграммой вызвали в Мескирх, моей матери предстояла операция (рак кишки); с тех пор она не встает — надежды больше нет. Что она серьезно тревожится за меня и не может спокойно умереть, Вы себе примерно представляете.

Последний час, проведенный с матерью — я ведь должен был возвращаться обратно, — был частью "практической философии", которая навсегда останется со мной.

Думаю, что для большинства "философов" вопрос теологии и философии или, точнее, веры и философии, — вопрос чисто теоретический.

Типография опять сделала изрядный перерыв, так что я только сегодня могу отослать первую корректуру последних листов.

У меня есть просьба. Если Вы еще не внесли для себя в эти листы никаких пометок и сейчас их не читаете, буду очень Вам

признателен, если Вы отошлете их фрл. канд. фил. Е. Вайс, Берлин, W-15, Бранденбургише-штр., 26, п. I. Мне хочется еще раз провести сквозную ревизию листов на предмет смысловых опечаток, и помощь фрл. Вайс очень для меня ценна. Тогда я отправлю фрл. Вайс и остальные листы. А Вы в скором времени получите приличный экземпляр.

Вчера в полвторого ночи закончилось решающее заседание факультета. Результат таков, что мне, во всяком случае, "блеснуть нечем". I — Дриш130. II — pariloco:* Пихлер131 и Манке132. — Предвидя далеко идущие последствия, я отклонил Бауха, Макса Вундта и Бехера133. Кассирера почетно отвергли во введении к списку. Если б я, с небольшой помощью, чего-то для Вас и добился, то именно такой же судьбы. А Вы этого никак не заслуживаете, тем более что я повсюду — также и среди моих "друзей" — тщетно пытался объяснить, какова цель Вашей "Психологии". Формулировку "двойная укомплектованность", идущую от Йенша, было уже не побороть. Даже нынешний список и тот был факультету слишком хорош. Еще немного, не прошел бы и он, но тут энергично включился я. На этот раз страдали не чувства, а уши. И что хуже всего — дело этих господ не интересовало вообще, речь шла единственно о том, чтобы усилить на факультете немецкую национальную и народную партии. Впрочем, я отнюдь не уверен, не пошлет ли правительство все-таки Бауха, потому что это имя декану официально называли в Берлине. Ясно, откуда ветер дует. В начале выступления я сказал кое-что о неокантианстве, это позабавит Виндельбанда.

* На равных (лат.).

Завтра мы с несколькими студентами поедем в хижину; я теперь хочу только спокойствия, гор, солнца и физического отдыха.

Надеюсь, Вас и Вашу жену грипп пощадил. Как будет обстоять с нашей обратной дорогой, пока неясно. Вероятно, моя жена и дети останутся наверху до самой Троицы.

На весну желаю Вам хорошо поработать и как следует продвинуться вперед.

С сердечными приветами Вам и Вашей жене,

Ваш Мартин Хайдеггер.

Моя жена тоже шлет сердечный привет.

[42] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное