Мартин Воитель

— Вон оттуда, дружище. Там сгорел пиратский корабль. Вон за теми холмами Маршанк, так что нам лучше уйти отсюда, не подымая шума.

Бром с силой сжал лапу Феллдо:

— Куда мы идем?

— Наша цель — Полуденная долина. Но сперва нужно найти наших друзей. Хорошо бы куда-нибудь спрятаться и просушиться, да и поесть не мешает. Кроме как есть и отдыхать, нам до рассвета делать нечего.

И они пошли по берегу на юг, направляясь к скалам. Неожиданно они оба застыли, прислушиваясь к звукам, которые доносил до них ночной бриз. Играла музыка, и кто-то пел. Бром указал на расщелину в скалах обрыва, в которой что-то мерцало. Подобравшись поближе, оба друга остаток пути ползли по-пластунски.

Между скалами и двухколесной повозкой было натянуто нечто вроде палатки с односкатной крышей. Внутри нее мерцал костер, и по парусиновым стенам передвигались потешные силуэты — тени обитателей палатки. Лежа в темноте, Бром с Феллдо прислушивались к песне:

Мы бродячие актеры,
Мы забавны и смешны -
Над полями и лесами
Наши песенки слышны.
Мы бродячие актеры,
Лицедеи хоть куда -
Вас рыдать или смеяться
Мы заставим без труда.
Пусть в колдобинах дорога,
Холода и дождик льет -
Труппа славная «Шиповник»
Бодро песенку ноет!

Не успела песня кончиться, как загудел низкий голос:

— Стоп, стоп! Баллау, ты должен был поймать Селандину на последнем куплете. Ты слишком поторопился, и она не успела взять веер у Гоучи. Никуда не годится. Давайте все сначала. Раз, два, три, «мы — бродя…» Баллау! Перестань жевать, оставь пирог в покое и займи свое место!

Из палатки вылетела половина кулебяки с грибами и угодила Феллдо точно между ушей. За пирогом вылетел заяц, он подхватил его и наткнулся на голову Феллдо.

— Ну что за манера, Дубря, швыряться чужим ужином куда ни попадя?… Эй, это еще что за номер?! Тут какая-то белка хочет напялить мой пирог себе на голову вместо шляпы!

Последовало всеобщее смятение. Бром набросился на зайца, пытаясь оттащить его от своего друга. Феллдо повис на бакенбардах зайца, стараясь увернуться от сыпавшихся на него мощных ударов его длинных задних лап. Выбежавшие на крик из палатки мыши, крот и две белки спотыкались в темноте и падали в кучу малу из лап, ушей и хвостов. На берегу воцарилась полная неразбериха, сопровождаемая визгом, стонами и воем. Феллдо был закаленным бойцом. Выбравшись из-под груды тел, он забрался на самый верх и приготовился вонзить зубы в хвост противника, который подмял под себя Брома.

— Это еще что такое?!

Внезапно Феллдо подняла в воздух громадная лапа, и он увидел перед собой суровые глаза большой старой барсучихи. Она яростно рыкнула на него:

— А ну-ка закрой рот и убери зубки с глаз долой, не то я покажу свои — а они у меня подлиннее будут!

Пустив в ход свободную лапу, барсучиха несколькими затрещинами расшвыряла борющихся в разные стороны. Заметив Брома, она подхватила его второй лапой и подняла высоко в воздух:

— Веди себя прилично, маленький негодник! Как вас обоих зовут и что это вы вздумали шататься по ночам вокруг нашего лагеря?

Феллдо соскреб лапой с макушки приставший к шерсти кусок пирога, попробовал и одобрительно кивнул:

— Хм-м, кулебяка с грибами.

Заяц поднял остальную часть пирога с земли, обтер и стал есть, говоря с набитым ртом:

— Ежели тебе, старина, шамать захотелось, так нужно было постучать о повозку да попросить этак вежливенько, понятно? А не подкрадываться, как вору.

Повисший между небом и землей Бром негодующе замахал лапами:

— Мы не воры, мы просто увидели ваш костер, услышали песню и подошли посмотреть. Кстати, меня зовут Бром, я единственный сын Уррана Во, а это Феллдо, мы только что из Маршанка. Привет вам всем!

Барсучиха осторожно опустила их на землю, а заяц изящно расшаркался:

— Рад познакомиться. Позвольте мне представить остальных. Мы бродячие комедианты из труппы «Шиповник». Я Баллау де Квинсвольд, актер-трагик и драматург. Мою мощную подругу зовут Дубрябина. Она тягловая сила нашей повозки, машинист сцены и первый баритон. Эти две юные белочки — Трефоль и Селандина, субретки, сопрано и акробатки. Крот Баклер — наш герой-любовник, комик и жонглер. Юные мышки Гоучи и Кастерн — канатоходки, хористки и поварихи для всей труппы. Ну вот и все, друзья мои. Не желаете ли с нами отужинать?

Бром оттянул свой обвисший пояс:

— Еще как желаем! Мой хребет как раз толкует желудку о том, что неплохо бы, мол, отужинать. Они, понимаете, прилипают друг к другу, когда я голоден.

Заяц восхищенно кивнул, его длинные уши закачались взад-вперед.

— Неплохо сказано. Лопни, но держи фасон, так ведь?