Читаем Мартиролог. Дневники полностью

кровать красного дерева 110 р.

и стол 65 р.

перевозка 25 р.

итого: 200 р.

Октябрь 1974

22 октября

Мы все собираемся уезжать в деревню.

Лариса купила еще кучу мебели, требующей починки, конечно.

1. Две резные кровати (груша) односпальные 20 р.

2. 7 стульев 18 р.

3. Сервантик маленький резной (дуб) 16 р.

4. Умывальник мраморный 10 р.

5. Шкаф бельевой зеркальный 35 р.

6. Стол дубовый резной 10 р.

7. Тумбочка к кровати 5 р.

8. Полка 5 р.

9. Столик круглый резной 20 р.

10. Карнизы 6 р.

11. 2 полки книжные 2 р.

Зеркало 37 р.

Шкаф зерк. (красное дерево) 65 р. (+20 р. перевозка)

3 стула резных дубовых 90 р. (+ 7 р. перевозка)

2 стула и 2 кресла 8 р. (+ 10 р. перевозка)

Список необходимых покупок для деревни:

1. Карнизы или палки для занавесок на 11 окон.

2. Жалюзи на окна (12 шт. без террасы).

3. Удлинители — 2.

4. Люстра для коридора и для детской — 2 шт. + 1 для кухни.

5. Настольные лампы — 2 для первой и 1 для детской.

6. Телевизор с антенной (Феликс).

7. Карниз для штор — Тамара Георг[иевна].

8. Холст для штор — 57 метров по 1 м 30 см — покрасить.

9. Бахрома.

10. Щенок (овчарка).

11. Пишущая машинка.

12. Бумага писчая. Копирка.

13. Книги — Достоевский, о Достоевском. Гофман.

14. Афиша «Рублева».

15. Тяпе — книги и «самосвал».

16. Дорожка.

17. Паласы.

18. 2 керосиновые лампы.

19. 2 односпальных матраса.

20. Покрывала для 3 кроватей.

21. Олифа — 40 л.

22. Кафель.

23. Одеяла.

Мартиролог II

Заголовок претенциозный и лживый, но пусть останется, как память о моем ничтожестве — неистребимом и суетном)

Начата 18 декабря 1974 года

Декабрь 1974

18 декабря

Начал новую тетрадь (первую, неоконченную, оставил в деревне. Там ее и буду кончать, а эту оставлю для Москвы). Дела, как всегда, не блестящи. Что касается фильма:

Студия дала ему вторую категорию. Прокат не печатает никаких копий; видимо, тиража не будет. Состоялось обсуждение в Комитете, где все кляли меня на чем свет стоит. Хотели (в защиту) выступить Арнштам и Карасик, но им не дали слова. «Идиота» делать Ермаш мне не дает. Посмотрим.

Месяц провел в Мясном. Не прочел ни строчки. Пилил и колол дрова, чинил с Родиным М. И. электропроводку, сделанную чрезвычайно халтурно. Тяпа очень вырос, и я скучаю сейчас о нем. В доме холодно. Летом его надо будет утеплять (потолок в кухне, м. б., паровое отопление, сухие дрова).

С сегодняшнего дня работаем с Сашей М[ишариным] над сценарием для Хамраева, от которого ни слуху ни духу. Хотим за 10 дней написать все 65–70 страниц.

Получаем с Ларисой две квартиры на «Мосфильме». Ждем ордера, все документы уже сданы.

Я весь в долгах. Надежда на таллинские договоры (5 января) и просмотры «Зеркала» через Бюро пропаганды.

22 декабря

Премьера в Доме кино прошла с большим успехом. На следующий день было много звонков даже незнакомых лиц. Вчера получил письмо от Л. Аннинского, где он чрезвычайно высоко ставит фильм:

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное