Читаем Мартиролог. Дневники полностью

Со «Сталкером» я в предподготовительном периоде. Сегодня с Боймом и Геллером летим в Ашхабад искать натуру. Режиссерский сценарий готов. Пока мы на натуре — будет перепечатываться.

От Энна Реккора ни слуху ни духу.

В «Искусстве кино» хотят печатать «Сталкера».

Договор на «Идиота» со мной еще не заключен.

Июль-август 1976

9 июля

Анджело увез в Рим 32 негатива «Зеркала».

24 июля

Сизов сказал мне, что писем с приглашением меня Кристальди в адрес Сизова и Ермаша — не было. И если я хочу, то могу передать итальянцам, чтобы снова писали письма и высылали приглашения. Наверное, дело в том, что Шауро получил письмо от Кристальди, где он пожаловался на полное молчание киноначальства. Странно: я письмо получил, а Сизов и Ермаш — нет. Заврались они совсем.

Родилась безумная идея создать театр. Мне одному не дадут. Говорил с Сурковым Е. Д. Он опытный, со связями, образованный. Но сволочь. Продаст? Продаст при случае. Надо начинать на новом месте. Например, получить театр им. Станиславского и добиться его реорганизации. Благо там почти нет заслуженных стариков. В отличие от театра им. Пушкина. Актеры?

Солоницын Чурикова —?!

Глузский Терехова

Петренко Лебле

Кайдановский Ахеджакова

Гринько? Демидова

Лапиков Калмыкова

Федосова

Кажется, со мной заключают договор на сценарий «Идиот».

30 июля

Сейчас, к 9.30, иду на встречу с Сизовым и Ермашом по поводу Италии. Будут уговаривать меня отказаться от Кристальди ввиду того, что «он жулик» и что Ермаш спасает меня от него.

Борис Никифоров (Призрак) и Андрей Тарковский на репетиции «Гамлета»


Был в Комитете. «…Кристальди, конечно, „жулик“, и если он хочет, чтобы я снимал в Италии картину, то он, прежде, должен выполнить предыдущие обязательства перед Госкино». Вот и всё. Если бы я настаивал, то пошел бы вразрез «с интересами страны»… Они меня поймали.

Мне не хватает размаха! В этой мертвой атмосфере разлагаются остатки культуры, и создавать здесь прежде всего следует атмосферу — очищать мертвенную, выгрызать буржуазность, тупость, непонимание.

Но как!?

31 июля

Почти полночь.

Уехать в деревню… Писать… О чем? О четырех картинах, которые, по твоему мнению, будут в конце концов знамениты абсолютно? Бездарно. Театр… Торчать в Москве и унижаться. Книга? Проза? А хлеб? Сценарии? Да. И устраниться?

Кругом ложь, фальшь и гибель… Бедная Россия!

4 августа

Ради денег (сметных) согласился на универсальный кадр.

Завтра на несколько дней еду в деревню к Тяпе.

5 августа

Не сумел пока уехать в деревню. Дела.

До меня дошли слухи — Ларисе говорил Н. А. Иванов, что против моей поездки в сентябре в Италию был Ермаш, все же остальные, в основном Сизов и «даже Доброхотов», были «за». Посмотрим. Тем более, что Тонино говорил, что Берлингуэр уже вмешался!

Сегодня был Энн Реккор. Предлагал стать худруком на альманахе трех молодых режиссеров. Я согласился. Предлагал написать сценарий по Сименону. Я согласился. Говорил, что не может забыть моего предложения сделать сценарий по «Перу Гюнту». Я ему рассказал о статье в «Литературной газете» об убийстве сыном отца-коллекционера. Он заинтересовался. По-моему, это надо делать на «Мосфильме».

Геллер перепуган тем, что у нас мало времени остается на подготовку Зоны. Нет второго режиссера, но во вторник, видимо, освободится Андрей Малюков, которого я не знаю, но все мне его всячески рекомендуют.

Пока ничего не приходит в голову по поводу ста метров соображений о Кафке, которые я обещал Тонино. Надо перечитать однотомник Кафки, может быть, что-нибудь возникнет.

Мишка Маринин опять (уже во второй раз) провалился на вступительных экзаменах на биофак. Недобор в 3 балла. Однако! Тут никакой блат не поможет.

Ольга была освобождена от экзаменов на аттестат зрелости — порок сердца. Мы решили не отдавать ее в институт в этом году. Не только из-за болезни, но и из-за того, что она не знает кудапоступать. Пусть подумает годик. Бедная Лялька! Глупая — и еще сердце!

11 августа Мясное

7-го ко дню рождения Тяпы приехал в Мясное. Здесь замечательно! Я здесь три дня, а отдохнул душой, будто был в санатории месяц. Ужасно не хочется ехать в Москву.

Таллинская студия собирается заказать мне работу. Здесь я бы ее быстро сделал. Заодно и «Идиота» тут бы написал.

Тяпа вырос, безобразничает, конечно. Подумать только, через год ему идти в школу! Бедный Тяпа!

17 августа

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное