Читаем Мартиролог. Дневники полностью

Рим: путешествовал: Бомарсо (монстры и замок Орсини) Чивита (мечта). Город, кот. умирает — рядом Баньореджо-Баньо-Виньони (бани) — через Кьянчано в Рим.

Человек мочит ноги в туфлях (слепой, кот-му рассказывают фильм). Комната с окном в колодец, где у героя сердечный приступ.

Герой писатель, которому советуют поехать в N, где в больнице — отец или сын из «Fine del mondo».

Хобби — архитектура, кот. оказывается не такой, какой ты ее знал.

Перчатка обызвествленная.

Руки Солоницына. Женщина глядит на его руки.

1. Сюжет действие рук.

2. Только руки. Без сюжета.

Пейзажи в Тоскане, рядом с банями.

25 июля

Сегодня — ничего.

Был у Тони. Франко привез контракт Я спросил у него о сроках съемки фильма. Будто бы — 3 м[есяца| подготовки, 2 м[есяца] съемок и 2 м[есяца] монтаж. М. б., если мы с Тонино сделаем сценарий «Конец света», то продюсер прибавит месяца два на съемки и два на монтаж?

Сегодня работали с Тонино. Не могли придумать работу для героя. Решили дать ему переводчиков. Должно быть очень мало текста русского, конечно, для будущего проката!

26 июля

Работали с Т. Очень много придумали. Почти все. Финал — смерть героя от случайной пули террориста. Написать или позвонить Сизову и Мосину. Оправдать смерть всей логикой событий. Пробег на улице — и около деревенского дома. Видит перед глазами мятую итал. газету, и м. б. последний кадр — тротуар с газетой в Неаполе.

NB. Он забывает, что ему приснилась смерть.

Девушка-переводчица.

Перевести на русский язык контракт. Мне и Тони по 5.000.000 — всего 8500 долл[аров], т. е. 6630 инвал[ютных] руб.

27 июля

Сочинили план 2/5 сценария (см). Все пока получается для 1 варианта. Завтра летим на Сардинию к Антониони.

28 июля Коста Парадизо, Сардиния

Утром на Сардинию не улетели: забастовка. Плыли на пароходе 8,5 часов. А там добирались на легковой машине (наняли). Дом Антониони. Приехали поздно. Ночь. Круглый дом. Белые интерьеры. Завтра посмотрю повнимательнее. Несколько буржуазно. Модерн. Устал. Спал в машине. Покалывает сердце. Завтра выходной, как заявил Тони.

Нам не хватает основной идеи. Концепции. Ностальгия. Невозможность быть одному в прекрасной Италии — еще не идея.

NB! Надо искать идею, которая где-то близко.

29 июля

Утром встал в 7. Вилла стоит над морем. Кругом море. Тамариски, туя, кустарники, скалы — гранит… Удивительный пляж. Обветренные скалы. Гранит принял удивительные формы. Тишина. Солнце. Цвет моря — лазурный. Место сказочное. Рай. Paradiso.

Где-то мои Тяпочка и Лариса?!

Купались, загорали — я красный как рак. Микеланджело очень мил. Энрика добра и прекрасная хозяйка. У меня прелестная комната. Внизу шумит море. Мы с Тонино устроили выходной. Неужели можно привыкнуть к такой жизни (кроме работы, конечно)? Этот дом, по словам Тонино, стоит около 2.000.000.000 лир = 1.700.000 долл.

Дом. У Микеланджело чересчур «хороший вкус».

30 июля

Работали. Составили план. Надо его упростить для Ермаша. Сделать схематичнее. Как худ[ожественно]-документальный и проходной.

Вечером из газет узнал, что в Венецию едет «Да здравствует Мексика» и фильм Данелии. «Сталкеру», который просили у Ермаша Лидзани (дир. фест.) и Моравиа, отказано. Во-первых, его вообще не хотели показывать. Причины отказа:

1. Венеция была диссидентским фестивалем (а как же тогда Данелия?).

2. Не дать в Венецию Тарковского для того, чтобы она не стала из-за этого «главнее» Московского фестиваля.

Ужасно расстроился. Мерзавцы.

31 июля

Изменили и уточнили план. НОСТАЛЬГИЯ. Завтра надо обговорить эпизоды — диалог, характеры и т. д. Нам с Тонино очень нравится. Завтра или в крайнем случае послезавтра, начну писать эпизоды (их около 14) и давать их Лоре переводить для Тони. Затем Тони прописывает их второй раз, Лора снова переводит и присылает мне. И я наконец редактирую окончательный русский вариант.

Сегодня было первое занятие с Энрикой — трансцендентальной медитацией. Завтра — индивидуальное занятие. Всего их четыре. На первом ученик должен подарить (поблагодарить) учителю букетик цветов, два сладких фрукта и белую ткань — салфетку, платок.

Завтра надо съездить с Микеланджело в магазин.

1-ая Медитация.

Мантра.

Август 1979

1 августа

Работали. Характер переводчицы. Красивая с изъяном. Муж. Обед по приглашению. Она все время врет в переводе.

1-й урок медитации. Кажется. получается. Вечером (сейчас) не очень. Мне кажется, что я засыпал, а не видел своих голубых пульсаций.

2 августа

Медитация утром. Глубже, но иногда засыпал. Плохо, что день голодания попал на первый день медитации. Голубых пульсаций не было.

Работали. Разрабатывали характер переводчицы. Истеричка а la Галя Шабанова. План очень утрясается к лучшему.

К вечеру медитация лучше. Занимались с Энрикой я и Лора вместе. Появилось снова голубое мерцание.

Смотрели на луну в телескоп Микеланджело.

3 августа

Медитация утром — неплохо. Вечером очень плохо. Чуть не бросил. Боролся со всем мешающим. Надеюсь на завтрашнее утро.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное