Мартиролог. Дневники

Было выступление перед критиками и зрителями, устроенное в серии других (Годар, Вендерс…), муниципалитетом. Показывали оригинальную версию «Соляриса» и примеры из фильмов: «Назарин», «Мушетт», «Семь самураев», «Ночь». Был Антониони. Очень мило с его стороны. Я был тронут. Все прошло очень серьезно. Хотели меня снимать одни очень хитрые молодые люди, а потом продать частному телевидению эту программу, но я не разрешил, и Франко Терилли добился того, что Ciak-Studio сняла вечер на пленку, чтобы потом делать наш фильм. D. Baglivo будет снимать и в Москве. Тайно. А пока хочет продать целиком этот фильм (о сегодняшнем вечере) на RAI.

[Перевод текста вырезки, см. Приложение^{7}]

Приехал Тонино. Говорит, что мне нельзя ехать в Союз снимать Москву. Надо все выяснить. Лариса сказала Тонино, что она не едет с ним из-за того, что не успела собрать вещи (?!). Мне же — что не готов паспорт. Обманывает она меня… Почему бы ей не сказать мне правду? Действительно, почему?

Тяпа прислал мне очень грустное письмо со своим и Даковским изображениями. Очень похожими. Боже, что за жизнь!

16 сентября

Вчера вечером разговаривал с Ларой. Она сказала вдруг, что «все получается». Я так взволновался, что заболело сердце: подумал, что она говорит об Андрюше. Оказалось, что не об этом. О чем — не понял. О кольце, которое надо продать?

Искали точки для интерьера Церкви Madonna del Parto. Приехали поздно. Устал.

17 сентября Баньо Виньони, Hotel «Posta»

Не мог дозвониться до Москвы, чтобы узнать, едет Лариса или нет.

Бедного Франко Терилли отвезли в больницу с подозрением на инфаркт. Что с ним на самом деле, будет ясно лишь в понедельник… Позвонила (Лауре) Анжела и сказала, что Франко вне опасности, но что у него неглубокий инфаркт все же. Сказала также, чтобы я не беспокоился, т. к. Андрюша приедет позже.

21 сентября

В воскресенье прилетела Лара. С субботы я уже на новой квартире. Лара привезла Тяпины фотографии. Рассказала о своих мытарствах. Судя по всему, Тяпа не приедет, более того — боюсь, что Лару не выпустят обратно, если она вернется в Москву, как она должна сделать по договоренности с Госкино. Надо немедленно искать выход.

Устал. Очень устал от всего, не начиная еще картины. А что же будет дальше!

В квартире все время неполадки — то водопроводные трубы ревут, то холодильник не работает, то плита в кухне. Ванна течет. Лара устала, бедная. Я же даже в магазин с ней не могу сходить, нет времени.

Устал. Хочу спать.

24 сентября

Была довольно неприятная пресс-конференция. Очень уж итальянские журналисты провинциальны. «Бондарчук считает, — сказал один (одна?) журналист, — что мои картины слишком сложны для простого зрителя (народа)». Я ответил, что, может быть, для Бондарчука мои картины и сложны, но для молодых людей они совершенно понятны, судя по письмам, какие я от них получаю. Неприятный осадок. И здесь Бондарчук мне досаждает.

25 сентября

Снова начался кошмар. Не столько начался, как продолжается — вот уже много лет как продолжается…

27 сентября

Утром виделся с Ронди по поводу Андрюшки.

Он сказал, что будет очень трудно, т. к. «по протоколу» нельзя просить А. у правительства, а итальянское правительство не имеет основания просить для меня сына из СССР. Потом я говорил с Arturo… о том же, но не до конца откровенно. Он обещал помочь. Тоже демохристианин.

Виделся с Лучано Альберти по поводу оперы во Флоренции. Новость: не «Тангейзер», а «Тристан и Изольда», что гораздо интереснее, и дирижер [Карлос] Клайбер. (Сейчас первый дирижер в мире.) В апреле месяце 1983. Решили обратиться в посольство за разрешением, чтобы я «консультировал» постановку оперы. Сказал, что заплатит 15 млн и суточные. Я ничего не ответил, но ясно, что это копейки. Надо узнать (я уже попросил Франко К[азати]) максимум заработка за постановку.

На с. 457: Андрей и Лариса в Италии

Октябрь 1982

2/3 октября

Были очень тяжелые дни: съемки (три дня). <…>

Лариса ходит к Анжеле, и в этом, может быть, ее спасение.

Вчера, нет сегодня утром во время медитации снова видел голубой свет. (Несколько дней тому назад Анжела посмотрела на меня и сказала: «Ты больше не видишь голубой свет?» «Не вижу», — ответил я.) А сегодня утром снова увидел. Это хороший знак.

На съемках бардак ужасный. Такого нет даже у нас. Площадку же художник (Andrea Crisanti) готовит безукоризненно. Сегодня он подарил мне примитив на полотне: «Вид на Calcata»; эта картинка висела в Calcata, в баре, и я как-то сказал, что хотел бы ее купить. Андреа купил и подарил мне. Я был искренне тронут.

9 октября

Работа, работа, работа… Устаю. Прихожу со съемок и падаю. Забросил гимнастику: некогда. Лучше немного поспать перед работой. Плохая погода: много времени потеряно. По нашей вине тоже. И Andrea Crisanti я перехвалил, сорвал мне Комнату в доме Доменико. Я потерял один день из-за него.

Одним словом, голова идет крутом: фильм, Андрюшка, «Тристан и Изольда» весной, во Флоренции.

От Ронди пока ни слуху ни духу…