Мартовскіе дни 1917 года

Народные соціалисты были чужды этому своего рода "совѣтскому психозу" и не потому, что представители радикальной интеллигенціи, вошедшіе в партію, как пытается утверждать автор "рожденія революціонной Россіи", принадлежали к группѣ "промежуточной между буржуазной и соціалистической" — идеологически послѣдовательные соціалисты (правда, не по формулѣ Интернаціонала), обосновывавшіе свою догму не на стихійной борьбѣ классов и выдвигавшіе интересы человѣческой личности на первый план, вожди партіи видѣли в совѣтском принципѣ нарушеніе демократических завѣтов, угрожающее народовластію и органу его выражающему, т. е. Учредительному Собранію. И не только грядущему Учр. Собранію, но и стоявшему в ближайшей очереди демократическому общественному самоуправленію (своим параллелизмом). Поэтому, не игнорируя совѣты, как революціонныя организаціи, стихійно созданныя жизнью, партія оставалась к ним хладной и относилась с осторожностью: когда сконструировали окончательно Петербургскій Исп. Комитет, в нем не оказалось представителей народных соціалистов — Станкевич (тогда трудовик) отмѣчает, что Мякотин и Пѣшехонов, т. е. признанные вожди партіи, "старательно подчеркивали свою чужеродность". Это ставило партію как бы внѣ совѣтской общественности. Вѣроятно, такую позицію надо признать тактической ошибкой, ибо партія лишалась возможности своей интелектуальной силой оказывать непосредственное вліяніе. Но болѣе серьезной тактической ошибкой являлся отказ возглавить иниціативу возрожденія в серединѣ марта стараго крестьянскаго союза — наслѣдія того же 1905 года. Отказ мотивировался нежеланіем дробить революціонныя силы. Произошло как раз обратное тому, что разсказывает в своих воспоминаніях Суханов о "попыткѣ" захватить Крестьянскій Союз группой радикальной интеллигенціи, руководившей Союзом в 1905 г. и не желавшей теперь контакта с Совѣтом Крестьян. Деп.. Крестьянскій Союз должен был возникнуть, как постоянная организація, а не по типу временных соединеній для "политико-революціонной борьбы" в схемѣ совѣтской организаціи. Он всетаки возник, попал в руки людей болѣе или менѣе случайных и неопредѣленных по своей общественной позиціи, и не получил широкаго распространенія. Между тѣм при болѣе авторитетном руководительствѣ он мог не только имѣть умѣряющее значеніе в противовѣс крестьянским совѣтам, попавшим в орбиту партіи с.-р.[539], но и сыграть самостоятельную, значительную роль при выборах в Учр. Собраніе.

Мы вкратцѣ остановились на народных соціалистах, потому что в дни мартовской общественности только эта группа могла выступить, как организованная единица. Впослѣдствіи внѣ совѣтской общественности оказалась плехановская группа (сам Плеханов был избрав желѣзнодорожниками в Совѣт, но представители группы "Единство" не были допущены), равно как внѣ ея были, в сущности, так называемые соц.-дем. "оборонцы", руководителем которых слѣдует признать одного из наиболѣе выдающихся идеологов и марксистских публицистов Потресова. К этим общественным подраздѣленіям соціалистическаго характера надо отнести и "трудовиков", выступавших послѣ революціи в качествѣ самостоятельной единицы. Назвать "трудовиков" партіей в точном смыслѣ слова нельзя было, ибо эта группа — скорѣе своеобразный политическій блок, рожденный в бытовых условіях думской работы — в сущности не имѣла еще своей цѣльной и разработанной идеологической программы и тактики, — ея думскій лидер Керенскій офиціально числился в рядах соц.-революціонеров. Народническій оттѣнок трудовой группы естественно толкал ее на соединеніе с народными соціалистами. Это соединеніе и произошло в концѣ іюня не без преній, ибо у этих политических группировок было в первое время разное политическое воспріятіе революціи. Трудовики оказались болѣе радикальны в программных требованіях[540] и болѣе эластичны в тактикѣ, приноравливая ее в основных линіях к фронту "совѣтской демократіи", в дѣлах которой центр принимал живое участіе, составляя ея "правое" крыло: в петроградскій Исп. Ком. входили Чайковскій, Брамсон и Станкевич.