Мартовскіе дни 1917 года

Как всетаки могла родиться такая фантастическая эпопея под пером мемуариста, правда, очень склоннаго к безотвѣтственным беллетристическим пріемам изложенія? Сопоставляя показанія Иванова с имѣющимися документами, можно довольно отчетливо представить себѣ, что было в дѣйствительности. В показаніях Гучкова, данных той же Чр. Сл. Ком., было упомянуто, что послѣ выѣзда из Петербурга им была дана уже в дорогѣ телеграмма Иванову. Он говорил, что желал встрѣтить Иванова на пути и "уговорить не предпринимать никаких попыток к приводу войск в Петроград". Вот текст подлинной телеграммы: "Ѣду в Псков. Примите всѣ мѣры повидать меня либо в Псковѣ, либо на обратном пути из Пскова в Петроград. Распоряженіе дано о пропускѣ вас в этом направленіи". "Дорогой, — пояснял Гучков, — пришлось нѣсколько раз обмѣняться телеграммами"[113]. И мы имѣем в дѣлах Чр. Сл. Ком. отвѣтную телеграмму Иванова и вторую телеграмму Гучкова, "Рад буду повидать вас, — телеграфировал Иванов мы на ст. Вырица. Если то для вас возможно, телеграфируйте о времени пріѣзда". "На обратном пути из Пскова, — отвѣчал Гучков, — постараюсь быть в Вырицѣ. Желательнѣе встрѣтить вас Гатчинѣ варшавской ''. Вспомним, что думскіе делегаты выѣхали из Петербурга в 2 ч. 47 м. дня. Слѣдовательно, не раньше этого времени могли имѣть мѣсто сношенія между Гучковым и Ивановым.

Обратимся теперь к показаніям Иванова. Он говорит, что, дѣйствительно, имѣл намѣреніе проѣхать утром 2-го в Царское Село для того, чтобы переговорить с командирами запасных батальонов ("они могли освѣтить дѣло"), но "старшій из командиров стрѣлковых полков" по телефону "как-то неопредѣленно отвѣтил, что мой пріѣзд не желателен, что это вызовет взрыв". Тогда Иванов намѣревался ''на автомобилѣ" (т. е., очевидно, один) проѣхать на ст. Александровскую и повидать Тарутинскій полк. В это время Иванов получил телеграмму от Гучкова. Совершенно очевидно, что тогда он рѣшил перевести, в соотвѣтствіи с предложеніем Гучкова, свой "батальон" в Гатчину по дополнительной вѣткѣ через ст. Владимірскую. Приблизительно в это же время (нѣсколько раньше — около 3 часов) Иванов должен был получить телеграмму нач. воен. сообщ. в Ставкѣ ген. Тихменева, передававшую копію "высочайшаго" распоряженія вернуть войска, "направляющіяся (на) станцію Александровскую обратно (в) Двинскій район". "Соизволеніе" это получено было Рузским в первом часу ночи, т. е. за три часа до разговора его с Родзянко, и распространялось на всѣ войска, двинутая с фронта, как это устанавливает циркулярная телеграмма ген. Лукомскаго, переданная на фронт в промежуток между 2 и 3 часами ночи 2-го марта. "Вслѣдствіе невозможности продвигать эшелоны войск, направляемых к Петрограду, далѣе Луги и разрѣшенія Государя Императора вcтупить главкосѣву в сношенія с Гос. Думой и высочайшаго соизволенія вернуть войска обратно в Двинскій район из числа направленных с Сѣвернаго фронта, наштоверх, — телеграфировал Лукомскій, — просит срочно распорядиться, тѣ части, кои еще не отправлены, не грузить, а тѣ, кои находятся в пути, задержать на больших станціях. Относительно дальнѣйшаго направленія или возвращенія перевозимых частей послѣдует дополнительное указаніе". Сравним с этим офиціальным сообщеніем повѣствованіе Ломоносова о том, как 2-го днем с юга подходили "новые и новые эшелоны", и как Бубликов получал из Ставки на свои запросы "уклончивые отвѣты"!