Мартовские фиалки

Работа детектива заключается в воссоздании цепи, в установлении связей между людьми, казалось бы ничего общего между собой не имеющими. Что касается Пауля Пфарра, фон Грайса, Бока, Мучмана, Дитера Хелфериха и Германа Сикса, то здесь выстраивалась цепь такая длинная и такая прочная, что я мог повиснуть на ней и она бы мой вес выдержала. Другая цепь, Пауль Пфарр — Ева — Хауптхэндлер — Ешоннек, была короче, и дела тут обстояли по-другому.

Убивать Сикса я никак не собирался. Но если он откажется отвечать прямо, не исключено, что мне придется применить силу. Поэтому я испытал некоторое смущение, когда, размышляя обо всем этом, неожиданно наткнулся на миллионера, который собственной персоной покуривал сигару, стоя под большой елью и тихонько напевая.

— А, это вы! — сказал он совершенно невозмутимым тоном, как будто появление неожиданного гостя-детектива с пистолетом в руке в его личных владениях в неурочный час было чем-то совершенно естественным. — А я решил, что это землекоп. Я полагаю, вы пришли за деньгами.

Тут я, признаться, растерялся, не знал, что сказать, и неожиданно для себя выпалил:

— Мне пришлось пристрелить ваших собак. — С этими словами я положил пистолет в карман.

— Да что вы? Мне и в самом деле показалось, что стреляют. — Может, он и испугался или разозлился на меня, но не подал виду.

— Пойдемте-ка лучше к дому.

Сикс не торопясь пошел по аллее.

Рядом с особняком Сикса стоял голубой «БМВ» Ильзы Рудель, и я подумал, что любопытно было бы ее увидеть. Но тут я заметил большой шатер на лужайке и решился нарушить молчание.

— Готовитесь к приему?

— Да, сегодня день рождения моей жены. Приедут друзья.

— Почти что сразу после похорон?

Замечание у меня вырвалось непроизвольно и прозвучало, конечно, неуместно. Сикс это почувствовал. Он посмотрел на небо, потом опустил глаза вниз, не зная, как реагировать.

— Знаете, я не… — начал он. Потом добавил: — Нельзя… нельзя же вечно оплакивать умерших?! Жизнь продолжается. — К нему постепенно возвращалось самообладание. — Я подумал, что было бы несправедливо нарушать планы жены. Ну, и конечно, положение в обществе обязывает.

— Об этом не следует забывать, не так ли? — спросил я. Но он ничего не ответил.

Мы подошли ко входу в дом, и я подумал: не позовет ли он кого-нибудь на помощь? Однако Сикс открыл дверь и пропустил меня вперед.

— А где же дворецкий? — спросил я в прихожей.

— Сегодня у него выходной, — ответил Сикс, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Но если вы хотите освежиться, можете позвать горничную. Вы, должно быть, нуждаетесь в этом после маленького приключения.

— Какого именно? По вашей милости у меня было несколько «маленьких приключений».

— Я имею в виду собак.

— Ах, собаки! С ними нелегко было справиться. Здоровенные псы Хорошо, что я меткий стрелок, не сочтите за бахвальство.

Мы прошли в библиотеку.

— Я тоже обожаю стрелять. — Сикс решил, что тема требует развития. — Но только на охоте. Не думаю, чтобы я выстрелил в кого-нибудь крупнее фазана.

— А я вчера убил человека. За последние несколько недель — второго человека. Знаете, с тех пор, как я работаю на вас, у меня это вошло в привычку.

Сикс стоял передо мной в какой-то странной позе, обхватив шею руками сзади. Он прочистил горло и бросил окурок сигары в потухший камин. Когда магнат наконец заговорил, в его голосе звучала досада, как будто он собирался уволить старого преданного слугу, которого пришлось уличить в воровстве.

— Знаете, я рад, что вы появились. Дело в том, что я собирался переговорить с Шемом, моим адвокатом, и распорядиться, чтобы вам заплатили. Но, поскольку вы пришли сами, я выпишу вам чек сейчас.

Он направился к своему столу с такой резвостью, что мне подумалось: может, за оружием?

— Я бы предпочел наличными, если вы не возражаете.

Он посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на мой карман, возможно догадываясь, что я держу палец на курке автоматического пистолета.

— Да-да, конечно.

Ящик стола он открывать не стал. Нагнувшись, Сикс откинул угол ковра, скрывавшего дверцу маленького сейфа, утопленного в полу.

— Какая удобная игрушка! В наши дни лишняя осторожность никогда не помешает, — заметил я довольно бестактно. — Даже банкам не стоит доверять, не так ли? — Прикинувшись простачком, я заглянул в сейф через стол. — Несгораемый?

Сикс поморщился.

— Прошу меня простить, но я, кажется, теряю чувство юмора. — Он открыл сейф и вытащил несколько пачек банкнотов. — Если я не ошибаюсь, мы говорили о пяти процентах. Я даю вам сорок тысяч марок, и мы в расчете. Все правильно?

— Все правильно, — подтвердил я, когда он выложил восемь пачек на стол. Затем Сикс закрыл сейф, расправил ковер и подвинул пачки ко мне.

— Боюсь, что здесь одни сотенные.

Я взял одну пачку и сорвал бумажную ленту.

— Мне все равно, лишь бы здесь был портрет господина Либиха.

Улыбнувшись, Сикс встал.

— Я думаю, у нас не будет больше поводов для встреч, господин Гюнтер.

— А вы ничего не забыли?

Он занервничал.

— Думаю, что ничего. — Он уже не скрывал раздражения.