Мартовские колокола

Когда «Террористическая фракция» решила, что акцию надо провести в конце февраля, пришлось рвать все связи, отказываться от прежних знакомств. Выйти и из экономического кружка, и из землячества студентов Поволжья – «волгарей», как они себя называли, – отказаться от должности секретаря научно-литературного общества. Коллеги недовольны, исподволь звучат обвинения в равнодушии, даже в непорядочности. Смешно – он ушел, чтобы не скомпрометировать ни в чем не повинных людей, отвадить от своей, начиненной смертью – свободой! – квартиры, чтобы сюда не приходил никто, кроме своих, причастных…

– Так я пойду, Саша?

– Да, конечно, спасибо. Я посплю.

Свет, вдогонку за пуховым платком и слабым ароматом кельнской воды, втянулся в дверную щель – темнота сразу выползла из-под кровати, из углов и вступила в свои права.

Февраль, начало… осталось чуть больше двух недель.

Спать…

В дверь постучали.

– Пакет, господа! Поставьте подпись…

Гостиничный рассыльный. Или коридорный – кто их разберет? Олег Иванович отложил газету и пошел к двери, нашаривая в кармане мелочь.

Они с Каретниковым уже второй месяц обитали в гостинице «Знаменская». Корреспонденцию постояльцам доставляли здесь в два этапа – сначала присылали коридорного с известием, что «ваш степенству пакет из Москвы», а потом несли уже собственно «почтовое отправление» – непременно на мельхиоровом подносике, с почтительным поклоном, честь по чести. В «Астории» подносик серебряный, да и коридорный похож не на ярославского полового, а на солидного отставника-унтера; в «Знаменской», занимавшей в «табели о рангах» столичных отелей строчку ниже, – куда скромнее.

Однако же чистота безупречная (Олег Иванович усмехнулся, вспоминая «монастырскую гостиницу» в Одессе и постоялые дворы на паломничьем тракте), персонал – если не солиден, то, безусловно, исполнителен.

В пакете из плотной коричневой бумаги оказалось письмо от сына – ну, конечно, «как здоровье, ждем, скучаем, тра-та-та….» и замотанная скотчем флешка. Ноутбук мигнул, пикнул (день солнечный, фотоэлементы доверху залили аккумуляторы электричеством) и открыл «внешний диск».

Перед отъездом было условлено кодировать сообщения на пересылаемых почтой носителях. Нет, конечно, никто и не думал, что Императорский корпус жандармов обзавелся кибер-подразделением; а вот перехват пакета «оппонентами» из двадцать первого века был более чем реален. По той же причине было решено отказаться и от дальней радиосвязи, хотя технические возможности имелись – если не в гостинице, то на Фонтанке, у родственников Никонова, можно было пристроить на крыше дома проволочную растяжку антенны. Мало ли что понадобилось лейтенанту для его технических занятий? Гальванизм – и точка. Все равно никто не поймет.

Увы, Олегу Ивановичу, как и всем остальным, было известно, что в Бригаду прямого действия входит Виктор – молодой человек, обладающий немалыми способностями в обращении с разного рода электроникой. Сами же они такими талантами были, увы, обделены. Можно было, конечно, приобрести передатчик со скремблером – устройством для шифровки переговоров, – но где гарантия, что Виктор не сможет взломать какой-нибудь код этого устройства? Нет уж, лучше не рисковать, а полагаться на местные ресурсы – телеграфное сообщение между столицами работало исправно, депеши с пометкой «молния» вообще доставляли в течение полутора-двух часов.

– Ну что пишут из Москвы? – осведомился Каретников, выходя из ванной комнаты. Его мокрые волосы блестели, довольный доктор на ходу вытирался широким полотенцем. – Так-так, любопытно… нет, чего-то в этом роде давно следовало ожидать, уж очень мы, шер ами, обнаглели. «Что знают двое – знает свинья», – как говорил папаша Мюллер.

Сообщение и правда оказалось любопытным. Иван обошелся без видеороликов, ограничившись парой страничек вордовского текста. Писать было о чем – после рассказа о «диверсии» на Стромынке следовал подробный отчет о слежке за московскими радикалами (схема передвижений, график появлений «засланцев», список трат на агентуру, сдержанная похвала проныре Семке) и наконец – сбивчивое изложение ситуации с Варей и Мариной.

Выходило, что девчонки неведомо какими путями собрали на мальчиков неслабый «компромат»: Марине было известно и о ноутбуке, на котором ее кузен по ночам смотрел фильмы, и о прочих технических устройствах, что мальчишки протаскивали из будущего контрабандой. Отдельным пунктом стояла давно позабытая история уличной стычки с применением перцового баллончика – оказывается, проныра-кузина была свидетельницей этого происшествия. Девочки даже устроили обыск в комнате Николки, когда тот носился вместе с Ваней по городу; и то, что они там нашли, стало последней каплей. Записи о слежке за какими-то людьми… странные предметы. Но главное – КНИГА! Бледно-желтый том из собрания сочинений Алексея Толстого, первые две части «Хождения по мукам!» Олег Иванович знал, что сын дает Николке книги по истории двадцатого века, но чтобы разбрасывать их по всему дому!.. А что могли подумать девочки, пролистав «Восемнадцатый год»…