Мартовские колокола

– Так… э-э-э… Семен, помнится, вам для этой слежки были выданы суммы в размере полтины серебром? Вот, я вижу в отчете траты на тридцать восемь копеек – извозчик семь копеек, чай в трактире с бубликами – пятнадцать, восемь – мальчишкам, еще один пятиалтынный – дворнику… а это что – «Поощрительные суммы, как обещано»?

Семка замялся и кивнул он на Ромку:

– Так это… вот, барин же, коли хорошо все слажу, обещал поощрить, ежели деньги останутся…

– И они у вас, Семен, конечно, остались, – неумолимо продолжала барышня. – А потом вы тут нам заявляете, что не сумели догнать подопечных, потому что извозчичья лошадь-де была плоха? А что это, Семен, за извозчик такой – за семь копеек?

Семка заерзал на табурете и виновато понурился – он уже знал, что последует за этим вопросом. Я покосился на Ромку – тот украдкой показал мне оттопыренный большой палец. Да, Яша, похоже, не ошибся в выборе помощницы…

– Вы, судя по указанной в отчете сумме, взяли не извозчика, а ваньку из самых что ни на есть распоследних! – вынесла заключение обвинительница, грозно поглядывая на Семку поверх пенсне. Отчего сразу сделалась похожа на Лису Алису из советского фильма «Приключения Буратино», – или там лиса не носила очков? Физиономия была, во всяком случае, точно такая – остренькая, носатая и невыносимо ехидная.

– Да у него, наверное, и упряжь была из бечевки! – продолжала добивать нарушителя Наталья. – Ну да, конечно, какой нормальный извозчик с казенной бляхой поедет от самой Варварки на Стромынку меньше чем за пятиалтынный? Сколько раз Яков Моисеич при мне говорил вам, чтобы вы никогда – НИКОГДА, вы слышите? – не экономили на транспорте? Мне грустно это говорить, но вы, Семен, думали не о деле, а о том, чтобы побольше были «поощрительные суммы». Хорошо же вы справились с заданием: объекты из-под наблюдения ушли, спасибо, сумели выяснить, куда они ехали.

– Так я, Наталь Георгиевна, по номеру бляхи извозчика узнал… – радостно начал Семка, но, сообразив, что говорит не то, прикусил язык. Увы, поздно.

– Так значит, объекты наблюдения в отличие от вас, Семен, экономить не стали и взяли приличного извозчика? – ласково поинтересовалась барышня. – А вы решили преследовать их на деревенских розвальнях, сэкономив, таким образом, восемь копеек? Я вас правильно поняла?

Все было ясно. Семка тяжко вздохнул, порылся в кармане и выложил на стол горсть медяков. Обвинительница сразу смягчилась.

– Идите, и надеюсь, это послужит для вас уроком. Учтите – в следующий раз…

Угроза пропала втуне – Семка, сам не свой от радости, что так дешево отделался, выскочил за дверь.

– А не слишком круто? – поинтересовался я. – А то плюнет на все и сбежит.

– Вы плохо знаете Семку, дорогой Иван, – ответила враз ставшая приветливой и милой Наталья. – Поверьте, эта выволочка только пойдет ему на пользу. Яков Моисеевич наказали мне не давать Семену распускаться – чтобы не испортить ценного кадра.

Я мимоходом подивился, услышав такой оборот – «ценный кадр» – в устах курсистки. Вроде – оборот совсем из иных времен… Однако с кем поведешься, от того и наберешься: Наталья, уже больше месяца работавшая (и, возможно, не только работавшая… гхм… да простят меня ревнители морали…) с Яшей, наверняка нахваталась словечек и фразочек из детективных сериалов, которые тот потреблял в неимоверных количествах. И когда только успевает?

– Ну ладно, пес с ним – надеюсь, вы, Наташа, знаете, что делать, – проворчал Ромка. – Меня сейчас вот что волнует: если господа радикалы и вправду устроили на Стромынке склад, то надо бы выяснить, что они там держат.

– Стромынка, Стромынка… – задумчиво произнес Николка. – Это ведь в Сокольниках, так? Неподалеку от Фанагорийских казарм, где мы занимаемся?

– Ну да, – ответил Роман. – Я точно не помню, но вроде бы рукой подать. А что?

– Да так. Есть у меня одна мысль. Вань, ты как-то давал мне рассказ Конан Дойла «Скандал в Богемии»…

– Ну да, – припомнил я. – Это про Шерлока Холмса и Ирэн Адлер – они там еще, чтобы проникнуть в дом, имитируют пожар.

– Не проникнуть, а узнать, где она прячет фотографию, – поправил меня Николка. – Вот я и подумал – а что, если мы…

Глава 7

Дзинь! Снежок влетел в окошко, с маху высадив стекло. Снежок был непростым – в него была старательно закатана ледышка. В уличных снежных баталиях такие снаряды считались недопустимыми: хочешь драки всерьез, до крови – выходи один на один или стенка на стенку, дерзай. А вот так, исподтишка, во время потешной схватки, за снежок с ледяной вставкой вполне могли и поколотить, причем и свои, и чужие: а не подличай!

Но этот снежок предназначался не для того, чтобы пустить кровь недругу. Его специально и лепили, чтобы высадить стекло, – а потому мальчишки, игравшие в снежки перед приземистым одноэтажным кирпичным домом на Стромынке, старательно прятали за спинами по два-три вот таких «особых» снаряда. И по команде притаившегося за углом Николки все разом метнули их в окна.