Мартовские колокола

– Так то спецназ! А мы имеем дело с возомнившими о себе любителями. Какие там компьютерные модели, окстись… Нет, они занимаются подготовкой классического покушения в стиле разборок девяностых – фугас, снайпер, может, выстрел из гранатомета по царскому выезду. Но делать все будут сами, и снаряжение уже давно здесь, в Питере – вон Яша давеча докладывал, как Виктор с кем-то из их новых приятелей, студентов, мотались на Николаевский вокзал и получили там из багажного неподъемные баулы. Яша еще убивался: говорит, было бы дело в Москве – так он уж устроил бы, чтобы те баулы у них с возка по дороге свистнули. А здесь ни людей нужных, ни связей…

– Зря мы Якова из Москвы забрали, вот что, – заметил Олег Иванович. – Был бы сейчас там – мне было бы спокойнее. Заодно с Владимиром Алексеевичем под землю слазил бы. Уж как парень расстраивался, что не вышло, – его, оказывается, Гиляровский как раз перед нашим отъездом обещал с собой взять. Глядишь, под землей и найдут что-нибудь. Нет, как хочешь, а если ты прав и в Москве что-то такое затевается, место Яши именно там. Мальчишки – что они смогут, случись что? Да и на Ромку, признаться, у меня надежды мало.

– Без Яши мы тут были бы как без рук, – не согласился Каретников. – Какая разница – Москва, Питер? Талант есть талант – вон он как ловко слежку организовал! Барон – и тот его слушает беспрекословно. Нет, прав Гиляровский – у парня большое будущее.

– Кстати, о бароне, – припомнил Олег Иванович. – Что там господин Корф о своем приятеле-жандарме рассказывал? Вроде они с лейтенантом должны с ним сегодня встречаться?

– Да, как раз сейчас и отправились, – подтвердил Каретников. – Пару часиков подождем – все и узнаем. Если и вправду получится, как говорил барон, – будет нам серьезное подспорье. Все же жандармский ротмистр – это фигура, да еще из службы личной охраны государя! Он по должности просто обязан заинтересоваться.

– Вот я этого и боюсь, – вздохнул Олег Иванович. – А ну как и вправду заинтересуется – и решит для начала нас спросить с пристрастием: «Откуда вы, господа хорошие, взялись и от кого сих опасных сказок наслушались?»

– «…И кому успели их рассказать?»[47] – со смешком закончил фразу Каретников. Они с Семеновым до сих пор не могли избавиться от привычки вставлять в разговор фразочки из любимых книг. Да и не старались особо – должно же что-то напоминать человеку о его лучших годах?

– Будь речь о нас с тобой – наверное, так оно и вышло бы. Но барон, я думаю, знает, что делает, – все же сколько лет он в гвардии служил! Да с ротмистром они с Пажеского корпуса знакомы…

– В общем – видно будет, – подытожил Олег Иванович. – Дай бог, получится. А пока – давай-ка еще раз просмотрим последние записи…

И они вновь склонились над монитором. За окнами неспешно падали снежинки. Темнело; скрипел снег под полозьями. Ранний сумрак опускался на столицу Российской империи…

– Ну вот, а потом они, значицца, с этими тюками подались на Стромынку. Вот тута написано. – Семка выложил бумажку с криво накорябанным адресом. – И как я их только упустил – ума не приложу… – и он выразительно шмыгнул носом.

Я ухмыльнулся. Яша заранее предупредил нас об этой особенности ценного работника. Честный в денежных расчетах до щепетильности – копейки не украдет, как говорили о Семене все, кто имел с ним дело, – малый никогда не упускал малейшей возможности выклянчить у работодателя лишний медяк.

– Упустил – значит, старался плохо, – разрушил я мечты малолетнего филера. Недаром, сдавая дела перед отъездом в Питер, Яша целую ночь просидел с нами в конторе, подробно рассказывая о каждом агенте, каждом деле, каждой папке. Наталья свет Георгиевна, или просто Наташа – курсистка, ведавшая в Яшиной конторе бумажными делами, – тоже присутствовала при разговоре. Можете обвинять меня в цинизме, свойственном нашему безнравственному веку, – а только мне тогда показалось, что Яша поглядывает на барышню как-то уж слишком по-хозяйски.

Будем честны – красотой Наталья Георгиевна явно не блещет: волосы жиденькие, пегие, платье на груди, то есть там, где у нормальной барышни находится эта анатомическая подробность, висит какими-то бесформенными складками, а самым выдающимся (во всех отношениях) признаком на лице является нос. Девица явно не избалована мужским вниманием; и всякий раз, заходя в контору, я замечал, что она поглядывает на своего шефа с немым обожанием. Яша, в свою очередь, был с нею неизменно любезен.

А что? Не самый плохой способ обеспечить верность персонала. В такой конторе секретарша неизбежно будет в курсе всех дел. Вот Яша и старается, привязывая ценную сотрудницу к себе, в том числе и такими способами. Интересно, это – следствие знакомства с детективами из нашего времени или сам метод стар как мир?

Впрочем, даже недолгое знакомство позволило нам оценить, что курсистка-делопроизводительница отличается острым умом, аккуратна до абсурда, а забыть о порученном деле, похоже, не способна в принципе. Вот и сейчас она легким покашливанием напомнила о себе: