Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен)

 Однако, со стороны маршала и, главным образом, его жены, следовало ожидать повышенных требований. В качестве недовольных и обиженных, отчасти пострадавших, они, конечно, потребуют большого вознаграждения за участие в деле довольно щекотливом. Было решено повысить цену вознаграждения за требуемые услуги.

 К преимуществам ранее обещанным, в виде маршальского жезла, герцогства и орденской ленты, решили предложить: дом в Париже для обоих супругов, аббатство для брата, д'Аркиен, вместо звания лейтенанта; что касается д'Аркиена-отца, его думали удовлетворить, предложив ему звание начальника швейцарского отряда, "если же он не в состоянии уплатить взноса для получения этого звания, намеревались уговорить графа де Варда, занимающего эту должность, подать в отставку".

 Но на эту уступку решили согласиться только "в последней крайности".

 Хотя довольно сильно скомпрометированный в деле графа де Гиш, где он оказался неверным хранителем переписки, граф де Вард в звании начальника, имел многие преимущества перед отцом Марысеньки. Псследний пользовался весьма плохой репутацией и вполне заслуженной. Развратный, несмотря на свои лета, задорный, не взирая на нищету, он только увеличивал свои долги, заводил процессы, приобретал врагов и усиливал свои недуги.

 Осталось еще рассчитаться по другому делу. Один из агентов герцога Нейбургского обещал Собесскому, помимо епископа Бэзиерского, выдать сумму в 680 000 ливров, из которых 80 000 назначались на выкуп одного владения, а 300 000 для приобретения земель во Франции. Требования по этому поводу были неизбежны. Все это предвиделось заранее: было решено уменьшить долг герцога Нейбургского.

 Курьер, посланный с этими предложениями, застал Собесского и его жену в Варшаве, где перед окончательным избранием заседал, так называемый, "Конвокационный сейм" в ноябре 1668 г.

 Великий маршал поморщился. Эти двуличные соображения ничего доброго не предвещали. После прибытия курьера, на одном из заседаний, где обсуждался вопрос об избрании Кондэ, эта кандидатура не встретила того сочувствия, которое ожидалось во Франции. Несколько нунциев потребовали присяги в том, что никто из присутствующих "не согласится на подкуп".

 Это была новость; но в пaрлaментских нравах всюду находим подобные позорные страницы -- естественное последствие низкого уровня нравственности. Никто не осмелился протестовать, и предложение было принято. При этом решили исключить из числа кандидатов лиц, пользующихся подкупом в свою пользу. Это был некоторого рода "вопрос предварительный". Поняв откуда дует ветер, Собесский готовился закричать вместе с остальными: "Excludatur!" Но его остановила записка от Марысеньки:

 "Если вы это сделаете, вы найдете меня по возвращении в гробу."

 Марысенька попалась на версальскую удочку. Ее особенно прельщало обещание дома в Париже. Она, кроме того, возмечтала приобрести в Варшаве дворец Яна Казимира, из которого последний еще не выехал. Он как будто радовался своим собственным неудачам, рассчитывая принять участие в выборе своего преемника.

 Этот дворец, построенный отрекшимся королем, был полон воспоминаний для Марысеньки: здесь, за несколько лет ранее произошло ночное свидание, решившее её судьбу. "Так как король ничего еще не сделал для её мужа, ему ничего не стоило уступить этот дворец, по своем отъезде". Получив отказ, она предложила 100 000 фр. Де Нуайе рассказывает подробности. Но сейм протестовал. "Куда же поместить нового короля? Ему придется жить под открытым небом?" Тогда она снова заговорила о доме в Париже, делая внушения своему мужу по этому поводу. Было бы безумством не обращать внимания на такого рода предложения! Оно имеет свою выгоду, если даже открыто и не поддерживать вновь возникшей кандидатуры! В случае, если кандидатура Кондэ будет принята, можно снова поднять вопрос об эпуасском наследстве. Собесский оставался непреклонным. Она взялась вести переговоры лично, оставаясь для этого в Варшаве, где Собесский не желал остаться. Он боялся расходов.

 -- У меня средства есть, -- отвечала она.

 Она рассчитывала на деньги, предложенные Кондэ де Нуайе, состоявшим агентом и корреспондентом принца. Принц расплатится после выборов. Де Нуайе верил в успех. К тому же Бонзи рассчитывал возвратиться в Варшаву и доставить целый миллион.