Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен),

 Пребывание Марка и Яна в Париже продолжалось около года, от июня 1646 г. до мая 1647 года. Что за благоприятный случай для автора этой книги для того, чтобы превзойти господина де-Сальванди! Ян Собесский в салоне мадам де-Лонгвилль, подающий реплики Басомпьеру, Гонди и даже самой мадам де-Севинье; Ян Собесский в роли мушкетера короля, берущий уроки у великого Кондэ -- какой ряд пленительных картин! К сожалению, я испортил удовольствие себе и своим читателям злополучным употреблением чересчур точных дат. Даты -- это вечные и непримиримые враги легендарной истории. В 1646 г. мадам де-Лонгвилль покинула Париж, чтобы встретиться с своим мужем в Мюнстере; Соббесскому в то время было всего 17 лет и он не знал ни одного слова по французски. Затем у меня под рукой документ, -- о, эти документы, досадные разрушители живописующей истории! -- путевой дневник [Издан вместе с инструкцией в сборнике Ключицкого] одного из членов свиты, сопровождавшей молодых людей. Он до невозможности подробен и банален. Обязательное посещение памятников, паломничество в Венсенский лес (несчастный пишет: вместо Bois de Vineennes -- Bon de Vinson, издатель же поправляет: Bonde de Vincent), где был заточен будущий король Ян Казимир; уроки верховой езды у одного француза и уроки фехтования у итальянца; краткое появление в качестве простых зрителей в Сен-Жерменском лесу, и это все. Ни одного приключения, если не считать удара шпагой, полученного не кем-нибудь из питомцев, а их наставником, попавшим в опасное место. Впрочем Марк и Ян в трауре: через месяц после их прибытия в Париж, они получили сразу две новости: о производстве их отца в Краковские кастеляны -- почетный и самый высокий чин в стране -- и о его смерти. Он скончался от апоплексического удара, явившегося следствием бурного разговора с королем Владиславом. Он отнесся враждебно к воинственным планам монарха, устрашившим его старость и отцовские чувства, и был назван за это "выскочкой".

 Вернувшись в Польшу, Марк вскоре смыл своей кровью пятно, оставленное этим инцидентом на фамильном гербе. Он сделал первый дебют в той военной пляске, которую так желал для него его отец и пал с саблей в руках в стычке с татарами, соединившимися с восставшими казаками (1652). Ян остался единственным наследником реабилитированного, таким образом, имени, так же, как и состояния, оказавшегося, по погашении некоторых долгов, весьма значительными Еще несколько лет интенсивно, лихорадочно прожитых среди коротких удовольствий и более продолжительных периодов утомления, война, плен в Крыму, дипломатическое путешествие в Константинополь и затем -- на пороге тридцати лет -- встреча с фатальной, ниспосланной ему Провидением женщиной, без которой, вероятно, он был бы, подобно своим предкам, не более, как неустрашимым рубакой в борьбе с неверными в степях Украины, в области же внутренней анархии -- только лишним противником королевской власти, лишним могильщиком, роющим могилу будущих поколений.

 До сих пор в Польше проклинают и оплакивают эту встречу. Это неправильно. Ян и Марысенька были созданы друг для друга, что, надеюсь, будет доказано в этой книге. Они дополняли друг друга неравными, несходными, но гармонирующими качествами и недостатками. Между ними было очевидное духовное родство. Он -- магнат южного типа, склонный к лености и сибаритству. Родом -- из южной Малороссии. В детстве он был подвержен кровотечениям из носу, что внушало беспокойство его родителям. В юности он приводил в отчаяние свою мать целым рядом разных выходок, любовных приключений и дуэлей, до такой степени, что, несмотря на страстную любовь, она в конце концов бросила его и уехала с своим горем в Италию.

 В зрелом возрасте он подвержен был вспышкам, приступам гнева, внезапным порывам, сопровождавшимся не менее внезапным упадком сил. На поле битвы он проявил впоследствии хороший глазомер, решительность и все блестящие достоинства двойной линии героев, от которых происходил. В советах он выказывал мягкость характера и живость ума. Добродушный и себе на уме, простой и хитрый, он типичный славянин в этой смеси качеств, столь обычной у его соплеменников. Не будучи благочестивым, он придерживался грубоватой веры, в которой большую роль играло суеверие. Он верил в предзнаменование и сны; потерпев поражение, воображал, что видел собаку, пробежавшую перед фронтом, а на следующий день после победы, что белый орел парил над знаменами. Он верил в колдовство, к которому якобы прибегал великий визирь для того, чтобы не уступить ему, и изыскивать заклинания против этого колдовства. Когда жена его разрешилась от бремени в день Всех Усопших, он приписал это вмешательству душ, которых он заставил выйти из чистилища при помощи своих подаяний.