Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен),

 В 13 лет образование её в этом отношены было кончено, и она приступила к первым опытам. Когда Собесский представился ей впервые, оказалось, что у него столько соперников, сколько придворных. Все прошли через эту стадию. Двадцать лет спустя Михаил Вишневецкий, унаследовавший престол короля Яна-Казимира и поссорившийся с Собесским, находясь однажды в обществе дам, как будто искал кого-то и, наконец, спросил, что слышно нового о Марысеньке. Ему сказали, что она в Париже.

 "Тем хуже, -- отвечал он, -- если бы она была здесь, она помирила бы меня с своим мужем".

 "Значит, у вашего высочества осталось очень приятное воспоминание об этой француженке?"

 "Еще бы! Я был в нее безумно влюблен!"

 Однако в истории, если не считать нескольких эпизодов, которые не имели большого значения и в которых политика играла, по-видимому, большую роль, чем влечение сердца, Марысенька также является героиней единственная романа. Это объясняется очень просто. Нисколько не чувственная и не сентиментальная, крайне нервная, с сильным воображением, Марысенька имела счастье сразу встретить человека, сумевшего в полной мере удовлетворить всем требованиям её физической и духовной натуры. Она разнообразила роман по желанно, пользуясь покорностью любовника; она ухитрялась усложнять первый и мучить второго. Это дало содержание приключению также единственному в своем роде, о котором я и постараюсь рассказать.

II. Первые шаги. -- Любовное недоразумение. -- Добродетельные решения. -- Опасное чтение. -- Примешивается самолюбие. -- Совместное пребывание в Варшаве. -- Астрея и Селадон . -- Любовная почта. -- В церкви кармелитов. -- Мистическая свадьба. -- Прощай добродетель!

 В стране, где и теперь еще лошади везут быстрее локомотива, десять миль не представляли большого расстояния, особенно если в этом замешана любовь. Собесский был частым гостем в Замостье, а в отсутствии писал не менее часто. Не было недостатка в предлогах к корреспонденции: то нужно было сообщить новости о Франции, то одолжить книги, то говорилось об исполненных в Варшаве или в другом месте поручениях. В 1659 году, два года спустя после свадьбы Марысеньки, сосед был уже с ней в очень интимных отношениях, которые допускались нравами той эпохи, даже в Польше. Он был patito и factotum. Он выбирал материи, отдавал оправлять драгоценные камни, вмешивался даже в денежные дела прекрасной супруги воеводы, и расположение дома было ему так хорошо знакомо, что он мог совершенно точно определить расстояние той или другой комнаты от комнаты хозяйки замка.

 Любви между ними пока еще не было заметно; роман этот, не начавшийся сразу, долго шел окольными путями. В описываемое нами время поднималась даже речь о женитьбе старосты Яворовского -- тогдашнее звание Собесского, -- и ему писали: "Советую вам сделать это, как можно скорее; мы все будем счастливы иметь такую прелестную соседку".

 Пожалуй, однако, в послании уже чувствуется какой-то едва заметный, скрытый намек, потому что в то же время выражается сожаление, что не удастся поплясать на предполагаемой свадьбе, и высказывается также удивительное богатство сведений касательно действий и поступков милого соседа. Узнали, что Яворовский замок сгорел вместе с банями, служившими убежищем молодым красавицам, жертвам татарского нашествия на Украину, и что молодой староста взял на себя их защиту. "Это не малая заслуга! -- объявляют ему по этому поводу; -- Но берегитесь, как бы вам не пропели еще раз: "Czy ia toby ne movila: "Ne bery Wolozski"!

 "He говорила ли я тебе, остерегайся молдаванки?" По современным сказаниям красота молдаванок пользовалась большой, но двусмысленной репутацией.

 Проходить год, и мы встречаем уже такую степень доверия, что паж Собесского с пакетом адресованных ему писем, не застав его в Варшаве, идет прямо к пани Замойской и вручает ей письма. Она вскрывает пакет и по прочтении писем сжигает их. Уже в любовных отношениях? Не думаю. Против этого говорит слишком большая веселость и легкость, проявляемая Марысенькой в письмах к будущему любовнику во время отсутствия его.

 Никаких признаков сожаления, ни малейшей, хотя бы притворной грусти или нетерпения. Напротив, она в прекрасном настроении; она забавляется; каждый день катается верхом, фехтует по испанским правилам и выражает желание побиться с кем-нибудь на дуэли.

 Она заказывает в Венеции маски для будущего карнавала, требует обещанного маленького игрока на лютне; получает от Замойского разрешение сделать прическу "по французской моде" из одних волос; заказывает себе плотно облегающее платье с боковой застежкой на татарский манер, "которое удивительно к ней идет".