Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен),

 Находясь по ту сторону Пиренеев, он говорит о своей тоске, о демонах, мучивших его беспрестанно с той минуты, как его покинул "ангел, единый предмет его желаний". Марысенька имела в нем усердного и влиятельного защитника. В то же время она и в Польше не теряла времени в напрасных жалобах. Мать нового короля была её свояченицей и состояла с ней в ссоре. Уже давно тянулся процесс по наследству Замойского. Затем они помирились; подняли вопрос о браке между сестрой Собесского и Вишневецким. Последний сохранил воспоминание о жене воеводы Сандомирского, далеко не враждебное: он у неё гостил нередко в Замостье. Марысенька старалась сохранить связь между прошлым и настоящим. Она увлекла своего мужа в Краков, где должно было происходить коронование, и там занялась так этим делом, что позабыла отвечать на письма до Бонзи, горько сетовавшего на нее за это. Новый тулузский архиепископ был осведомлен весьма подробно о жизни и поступках "ангела" во время его пребывания во второй столице королевства. Это достоверно из писем другой корреспондентки, которую отсутствие дон Жуана в "митре" повергало в глубочайшее отчаяние. Её письма случайно попали в документы, хранящееся в "архиве набережной Орсэ", и мы обвязаны им драгоценными сообщениями. Эта новая соперница Марысеньки намеревалась жить вдали от света и проводить время "в карточной игре или в молитвах, когда карты надоедали ей". Вместе с тем она была вполне осведомлена обо всем, что происходило при дворе и, главным образом, о поступках Марысеньки. То была г-жа Морштын.

 "Пани Собесская, -- рассказывает она, -- не дождавшись полного выздоровления, явилась к королю и присоединилась к особам, желающим заслужить его благосклонность. Худая, бледная, с нарумяненными щеками, она старалась скрыть свою худобу, заменяя отсутствующее очарование чрезмерным кокетством".

 Вот еще образчики слога г-жи Морштын:

 

 12-го октября 1669 г.

 "Жена маршала строит глазки королю и очень явно.

 Но она тщетно старается. Маршал по-прежнему отдается своим любимым занятиям: охоте, ужинам, банкетам и визитам дамам. -- Одним словом, он скорее готов умереть, чем уступить".

 

 19-го октября 1669 г.

 "Жена маршала чрезмерно ухаживает за королем. Она поднесла ему браслет, сопровождая свой подарок бестолковой речью. Вы знаете, что мы не скупимся на это. Но забавнее всего, что её слова разглашаются самим королем, который над ней смеется и показывает её подарки тем, кто, как он надеялся, донесут красавице, поступающей так из расчета, ибо любовь тут не при чем. -- Я бы желала звать в каких отношениях вы состоите с этой мегерой..."

 

 21-го октября 1669 г.

 "Жена маршала все продолжает ухаживать за королем; но так неудачно, что лучше, если бы она совсем отказалась от этого. Мне кажется, что всеми этими нежными взорами она хочет добиться какой-нибудь награды, и что она этого не получит. -- Бог мой! -- до какой степени все это нас бесит. И все напрасно; мы только худеем от досады, если только возможно еще похудеть".

 Если верить любезной корреспондентке, главное желание Марысеньки и цель её стремлений была получить разрешение продать свои поместья (королевские бенефиции) и получить, таким образом, средства переехать во Францию. "Она чувствовала себя оскорбленной, не имея поклонников, и доходила до отчаяния". Ослепленный удовольствиями Собесский поощрял планы и старания своей супруги. Де Бонзи лучше знал в чем дело. До его отъезда из Польши, в ночь с 21-го на 22-е июня его посетил сам маршал. Негодуя на последнее избрание, он заявил о своем несогласии короновать "обезьяну", кончая свою речь целым рядом проклятий, и сделал удивительное предложение":

 "Если вы мне обещаете содействие короля, я отправлюсь в Пруссию, призову армию и буду ждать приезда принца (Кондэ).

 -- Но я не имею права вам это обещать.

 -- В таком случае, я обращусь к принцу Лотарингскому.

 -- Шаваньяк ждет меня у русского воеводы.

 -- Действуйте, если хотите.

 Это было безумно. Собесский изливал накопившийся гнев и посланник не мог в этом ошибаться. Но в июне шевалье д'Аркиен был послан во Францию с извещением о восшествии на престол Михаила. Эта миссия была победой Марысеньки. Он взял с собой тайные инструкции. Негодование маршала улеглось, приняв более осмысленные формы. Собесский сообщил свои чувства и мысли некоторым из своих друзей и составил настоящий заговор для ниспровержения этого короля, для которого пани Собесская плела браслеты из своих волос, как некогда для своего мужа, чтобы затем его лучше задушить.

 Несчастного молодого человека можно было изгнать из королевства или убить, в случае сопротивления. Примас, краковский епископ, русские воеводы из Киева, Познани и Калиша, познанский каштелян, великий канцлер, главный казначей, из числа министров: паны Потоцкие, Радзивилл, Огинские, -- все обещали свое содействие, под условием, что французский король не откажет в своем участии. Они обещали под угрозой смерти хранить в тайне все принятые решения, не говоря о нем даже своим женам.