MASH

Ястреб Пирс тоже не раз мечтал об этом, но именно Моя Трах Марстон гулял продолжительное время с отличницей и выпускницей 1941-го года Порт-Валдовской школы. В ноябре 1941-го, после того как Сосновый Залив разгромил Порт Валдо 38-0 ^[11], Пирс и Марстон схлестнулись, но драка не завершилась явным преимуществом ни одного из них. В последующие годы они вступили в одно и тоже Братство в Андроскогоссинском колледже, играли в одной футбольной команде, ходили на один и тот же медфакультет, а во время практики, делили комнату в общежитии. Моя Трах был одним из свидетелей на свадьбе Ястреба Пирса с той же Порт-Валдовской отличницей, а Ястреб оказал ему такую же же услугу когда Моя Трах женился на Бабенции из селения Орлиная Голова, с которой Ястреб тоже когда-то встречался.

В свой подростковый период Моя Трах гордился своим прозвищем. Поскольку возраст и положение повлияли на его поведение, некоторое время он просто терпел эту кличку. К 1952-му году его так не называли уже года три. Именно столько он не виделся с Ястребом Пирсом.

Итак, этим ясным теплым Кокурским утром пятый из серии капитанов Марстонов поднял взгляд со своей анкеты и спросил:

— Имя хирурга узнать можно?

— Он — профи из Доувера, а я — Призрак Курилки Джо, — ответил Ястреб.

— Кому-нибудь еще это впаривай. Тоже мне, умный раколов нашелся, — ответил капитан Марстон.

Хирурги остановились. Первый ассистент наклонился и заглянул в заполняемую анестезиологом карточку. Он узнал и почерк, и автора, и остался доволен собою.

— Моя Трах, познакомься с ловцом Джоном.

— Настоящим Ловцом Джоном? Тем корешем что бросил тебе пас, а потом еще больше прославился на маршруте Бостон-Мэйн?

— Единственным и неповторимым, — подтвердил Ястреб.

— Ловец, плохую компанию водишь, — сокрушался Моя Трах, — Но я все же с удовольствием пожму тебе руку, как только ты грудь закроешь. Как сам-то, все на поездах катаешься?

— На самолетах в основном. Думаю попробовать и на рикше. А ты все так же напролом действуешь?

— Не. Прекратил с тех пор, как на Бабенции женился. Уже четыре года без действий.

— А чем ты тут занимаешься, черт возьми? — спросил Ястреб. — Не сказал бы, что вы все тут в работе по уши. И ты хочешь мне сказать что не бегаешь за местными девками?

— Интерес пропал отчего-то. Я как приехал сюда, первый месяц ни черта не делал, только часы заводил да ссал. Теперь я учусь на курсах Управления Борделем.

— С подачи Армейского отдела Продвижения Карьеры?

— Нет, по собственной инициативе.

— Богатство Марстонов добыто характерным для Янки усердием и изобретательностью, — отметил Ястреб. — Я горжусь тобой, Моя Трах. И куда ты на курсы ходишь?

— В Самый Лучший Педиатрический Госпиталь и Бордель Доктора Ямамото, — ответил капитан Марстон.

— Да ладно трепаться, Моя Трах. Это уже слишком, даже для тебя.

— Я серьезно. Он заведует педиатрической клиникой и публичным домом, всё в одном здании.

— Так ты что, сводник?

— Не, я веду бухгалтерию, проверяю девок, и лечу некоторых детишек. Иногда я еще барменом или вышибалой могу подрабатывать. Ведь для такой карьеры необходимо разностороннее образование.

Несмотря на болтовню, грудь зашили. В раздевалке обитатели Болота переоделись обратно в свои наряды «Папа-Санов» и продолжили воссоединение с Моя Трах Марстоном.

— Слушай, а что там с этим полковником Мерриллом? — спросил Ловец.

— Служака из регулярной армии, — ответил капитан Марстон, — Всю кровь вам выпьет, если ему позволите.

Вошел посыльный и сообщил что капитанам Пирсу и Макинтайру надлежит срочно явиться в кабинет полковника.

Моя Трах записал им адрес Борделя Доктора Ямамото и предложил встретиться там часов в семь, чтоб отужинать и всякое такое.

— Окей, — сказал Ястреб и повернулся к посыльному, ждавшему, чтобы проводить их в кабинет полковника. — Тележки для клюшек имеются?

— Чего? — спросил посыльный.

Печально вздохнув, они закинули чехлы с клюшками за плечи и последовали за проводником. Не застав полковника на месте, вместо того чтоб просто сидеть и перечитывать почту на его столе, доктора решили не терять времени и попрактиковаться в паттинге ^[12] на ковре кабинета.

— Вы оба под арестом! — заорал полковник, ворвавшись в комнату.

— Тихо! — сказал Ловец. — Не видишь, я тренируюсь?

— Ах вы…

— Давайте обратимся к голым фактам, полковник, — прервал его Ястреб, — Вполне вероятно, наше присутствие здесь и не требовалось. Но, по-любому, ваши мОлодцы лажанулись. Мы во всем разобрались, а для одного конгресмена это было очень важно. По нашему мнению, парня надо наблюдать в течение следующих пяти дней, а так же, по нашему мнению, мы должны участвовать в Открытом чемпионате Кокуры. Если Вас это не устраивает, мы позвоним паре конгрессменов…

— По крайней мере — одному, — добавил Ловец.

Сказанное было грубостью, но не слишком, и они знали, что оно подействует. Подхватив клюшки, доктора вышли. У входа в госпиталь стоял автомобиль — тот самый, который доставил их сюда. Это была машина полковника. Сержант болтался неподалеку, ожидая начальника. Ловец и Ястреб забрались на переднее сиденье.

— Эй, постойте! — сказал сержант.