Маша для медведя

Сказала Полежаева сама себе укоризненно. Вздохнула. Показала своему зеркальному двойнику язык. Хорошо, что отражение не стало обижаться, и тоже немного подразнилось. Дальше больше. Маша злобно порвала пакостный листочек на клочки и смыла в унитазе. Заявив специально для гибнущей в водовороте бумажки.

-Вот так мы поступаем с врагами. Ясно?

Вышла из туалета и забыла о следователе. До поры до времени. Нет, домой не хотелось. Купила себе мороженое. Не каждый день на экзаменах незаслуженные, нежданные пятерки достаются. Не спеша вышагивала по тротуару, наслаждалась вредным для фигуры, но чрезвычайно вкусным лакомством. Деду бы не понравилось, что она ест на ходу. Неприлично! Ну да, чего он не увидит, о том не станет беспокоиться. Громкий визг привлек внимание счастливой и расслабленной отличницы. Маша сбилась с шага, оглянулась. Ох, лучше бы ей этого не делать! Хохочущие ублюдки травили своими жуткого вида оскаленными псами - маленькую дворняжку. Лохматая собачонка жалась к забору и отчаянно скулила. Крупные твари, Полежаева не знала какой они породы, наседали на малышку, подбадривая друг друга, жутко огрызались. Но рвать на куски не спешили. Самим было противно? Впрочем, впрочем, одно ушко у дворняжки уже превратилось в багровые лохмотья, на боку тоже виднелась кровь. До финала жестокой забавы оставались считанные мгновения.

-Эй, уроды!

Услышала Маша свой голос точно со стороны. Неужели это она? Нет. Не может быть. Зачем ей нужно подходить к трем мучителям? Зачем лезть не в свое дело?

-Чего тебе, дура?

Лениво огрызнулся самый высокий из трех подонков. У него собаки не было. Он глазел на товарищей с их псами, удовольствие получал. Маша потребовала.

-Перестаньте.

Уверенности у нее в голосе не было. Так что ответная реакция подонков была веселой.

-Счас. Сей момент.

Его приятели вновь принялись науськивать псов.

-Фас! Фас!

-Прекратите немедленно!

Рявкнула Полежаева решительно не представляющая, что именно она будет делать дальше. Утреннее везение ее покинуло. Но не уйти же! Нет!

Нет.

Нет? Тут у левого плеча слегка растерянной Маши невесть откуда возникла тощая девчонка с наглыми умными глазами. В авоське у нее позвякивали бутылки с молоком, или кефиром. Затрепанная олимпийка и страшненькие джинсы делали незнакомку похожей на пацана. А голос, чистый нежный голос, говорил ужасные вещи.

-Все. Завязали. И не х.. тут вые...! Валите на х..! Пока целы. Пиз... говеные.

Маша посмотрела сверху вниз на юную оторву. Нет. Она не боялась, ни капельки. Постукивала авоськой о коленку, улыбалась, и глаза у нее становились все более злыми, прозрачными.

-Ну? Человеческого языка не понимаете?

Нашлась Маша. А что ей еще оставалось? Две это уже не одна. Можно и побороться. Девчонка одобрительно и чуточку задумчиво, покосилась на Машу снизу. Прикусила губу. Вдруг резко шагнула вперед. Скомандовав чужим псам.

-Фу! Фу!

Наклонилась, сцапала собачушку за шиворот, подняла. Один из двух псов рванулся, зарычал, метнулся вонзить клыки в ускользающую добычу. Маша увидела, как предплечье девчонки расцветает длинной алой бахромой. Услышала злой тонкий голос.

-Ах, блядь!

И пошла потеха.

Девчонка пустила в ход авоську с бутылками, кроссовки, локоть той руки, которой не держала дворняжку, и коленки. Эта бесстрашная маленькая человеческая самочка ощетинилась и приняла бой. Вокруг нее завихрился водоворот. Завопили хозяева псов. Кинулись, сволочи, на подмогу своим четырехлапым убийцам. Маша неловко, но сильно ткнула мороженым в морду высокого подонка и зарычала с проснувшейся ненавистью, обращаясь одновременно и к собакам и к их хозяевам.

-Фу! Гады! Фу! Убью!

Уличная драка? Кто это орет? Девчонка, исчезнувшая в гуще схватки, или она сама? Умница и красавица? Что ж, все когда-нибудь случается впервые. Маша сцепила зубы, пока замешкавшийся дылда протирал заляпанные зенки, что есть силы лягнула сзади одного из противников наседающего на девчонку. Он повернулся, достойно ответить, замахнулся и упал, на его ноге сомкнулись зубы его же пса. Мат. Крики. Вопли. Шум ударов. Невозможный вой и рев, рвущийся из собачьих глоток. Вот один из псов принялся скулить. Вот завизжал второй. Маша пиналась, рассыпая налево и направо бестолковые удары неумело сложенными кулаками, кричала какую-то хрень. От собачьих зубов ее хранила неведомая высшая сила, не иначе. Клыки страшно щелкали рядом с ее ногами, но смыкались на чужих ляжках.