Маша для медведя

Маша почти рассердилась. Рванулась прочь. Некоторое время это выглядело, как череда ее попыток сбежать, его порывов - Уйди! Нет, останься! Слава Богу, музыка закончилась. Пока взъерошенная девушка решала - обижаться или нет, Макс проводил ее к столику, помог усесться. Тут его остановил не окрик, а вежливо прозвучавший, уже совсем близкий призыв.

-Босс.

Маша вскинула глаза, точно из-под земли выросшая парочка громил в финских спортивных костюмах и белых кроссовках, топталась рядом. Один торопливо бурчал на ухо Звереву какие-то невнятные фразы. Полежаева растопырила ушки, но кошачий слух не выручил. Говорили как бы по-русски, но на чудовищном жаргоне. Второй верзила, осматривавший зал, вдруг выпучил цепкие глазки. Мордой он напоминал сразу и поросенка и бультерьера. Жуткая физиономия, такой в темных переулках случайных прохожих пугать. Узнал? Маша промурлыкала.

-Добрый день, Саша.

-Диман я.

-Добрый день, Дима.

-Взаимно. Выглядишь - нормалек!

-Правда?

-Ага.

Осклабился он. Маша поняла, по плотоядной улыбке, что полностью реабилитирована. А последнее восклицание, прозвучало как солидный комплимент. Буров делал вид, что его здесь нет в принципе. Ага, поняла Маша. Юрист. Не положено знаться с кем попало. Или еще какие-нибудь неведомые ей тупые мужские соображения? Макс преобразился. Сейчас это был совсем другой человек. Угрюмый, сосредоточенный взгляд, короткие стремительные движения. Таким она увидела его первый раз, в апреле. Полу поворот к Бурову напоминал предупреждающий выпад кобры. Машину спину обсыпали мурашки от тона его голоса.

-Матвея избегать. Гуляйте до упада. Я ухожу. Машу до квартиры, подчеркиваю до квартиры. Деду на руки под расписку. Понял? Все. Машуль...

Уж не собирался ли он поцеловать ее на прощание? Нет. Ошибочное предположение.

-Машуль... Если что, я оторву голову Мишке. Пожалей его. Пока.

Быстрый поворот, Господи, какие у него все же широкие плечи. Невероятно. В самом деле, гризли. Санек на шаг впереди, Диман чуть сбоку.

-Дела?

Решила она уточнить у Бурова. Тот развел руками.

-Не в курсе. И тебе вникать не советую.

Вот и поговори с ним.

-Потанцуем?

Дальнейшее вяло текущее веселье разнообразили только Мишкины шутки, разной глубины, пошлости и свежести. Матвей не приближался. У него на сгибе локтя повисла молодая жена. Маша поинтересовалась, как бы небрежно.

-Красивая, правда.

-Ты о ком?

-О Рите.

-Не в моем вкусе. Но... пожалуй, да. Эффектная барышня.

-Она тебе не нравится?

-Дело в другом. Мне не по душе такой способ решения житейских проблем. Ну да я не гуру, на роль наставника не претендую. Матвея можно понять. Двадцать семь. Живет с родителями в однокомнатной хрущевке, спит на кухне, представляешь? Ездит на троллейбусе. Он классный врач, но этого мало, чтобы преуспеть. Я, имею ввиду, в нашем городе. Жить на одну его зарплату - просто смешно. Крутиться он не умеет. Не дурак. Руки золотые. А деньги к нему не идут. Вот Ритка его и поймала.

Машино представление о происходящем перевернулось еще раз.

-Она его, что?

-Ну, не в буквальном смысле. Поймать, это не обязательно залететь и шантажировать ребенком. Или выкручивать руки как-то иначе. У нее своя трех комнатная квартира. На юго-западе. В трех шагах от его работы. Гараж. Новая "Волга" - папочкин подарок. Все пучком.

-Ты думаешь, он ее не любит?

-А что такое любовь? Я сказал то, что сказал. Матвею виднее как жить. Не маленький.

-Я думала вы друзья.

-Ой, Машенька, не надо подростковых глупостей. Мы знакомы - дай, посчитаю - с детского садика. Значит, уже лет двадцать с хвостиком. Случись что, могу позвонить ему в три часа ночи. И он будет со мной разговаривать. Спросит - что случилось. Кого угораздило попасть в больницу, например.

-То есть?

-А с какой стати из постели будут выдергивать врача? Как правило, повод всегда один. Кому-нибудь резко стало плохо. В прошлом году, например, у моей мамы случился инфаркт. Ночью, разумеется. Не знаю, как бы я выкрутился без помощи Матвея. Лекарств нет. Ничего, вообще нет. Даже шприцев. Мама у меня полная. Вены скверные, хрен найдешь. Толстой иголкой, тупой ковыряться? Бесполезно. Матвей сразу приволок почти коробку одноразовых. У них иголки тонкие и острые. Его однокашники, кардиологи, не дали моей маме пропасть. Лекарства мы добывали... Лучше и не вспоминать, как и через кого. Без Макса тоже не обошлось. То, что с московским поездом передавали, его мальчики встречали и привозили. Друзья мы или нет? Матвей мне не отказывал ни разу. Но связь, так сказать, действует и в обратном порядке. Для него я извернусь, буду очень стараться.

-Ты о другом.

-Разве?

-Ага.

-Ну и ладно. Потанцуем?