Маша и Медведь. Эророман с пирожками

- Бабуль, ну кто же мог знать, что мама во время родов умрет, - пытаюсь успокоить роднульку свою. - Ну, так Богу было угодно. Сама же отцу моему всегда говоришь, что рано и легко уходят люди хорошие…

- Мария, я все сказала. Не поедешь никуда. Разговор закрыт.

- Бабуль, они за победу призы хорошие дают. Я на эти деньги сразу смогу открыть пекарню. Ну, зря что-ли вы меня учили в Италии. А так еще и деньги, что за кулинарную школу в Болонье заплачены, отобьем, - говорю примирительно, поглаживая руку бабушки.

- Мы этот год с дедом еле пережили. Да, и денег сейчас нет. Только избу отремонтировали. Хочешь, можем корову под нож пустить. Продадим мясо и отдадим тебе деньги на пекарню, - бабушка предлагает вариант, на который я никогда не соглашусь.

- Цыц, сороки! Марусь, а ты точно уверена, что хочешь в этом соревновании кулинаров участвовать? Может, мы на самом деле подкопим еще денег, да и откроем тебе пекарню в Париже, - поглаживая рассиропившуюся ба, предлагает мне дед.

- Ну ты чего в самом-то деле? Сам же говоришь мне все время, что нельзя застревать в своей мечте, - напоминаю, промаргивая глаза, чтобы не разреветься. - Наш поселок Париж - это вам не Париж-ж-ж! Да, и мне уже не восемнадцать, когда вы согласились и отправили меня в Италию учиться.

- Вот именно, Маня, тебе уже двадцать три. Пора и о личной жизни подумать, - вставляет свои пять копеек бабуля. - Вон Вовка, сын председателя правления Парижа, к тебе сватался. А ты что? Тыкву ему выкатила? Засранка мелкая.

- Мне Вовка не нравится. Он все выходные чаще с пивом, чем за делом нужным. И мамаша его, что старуха из сказки о рыбаке и рыбке. А папаша вечно с саблей наголо. И, вообще, мне рано еще замуж. Я делом своим любимым хочу заниматься. Людей вкусностями радовать. Понимаете?!

- Делом она хочется заниматься. А дедка с бабкой без штанов из-за ее хотелок должны остаться, - пыхтит беззлобно бабушка.

- Понятно, внученька. Пора тебе, как колобку, от нас катиться во взрослую жизнь. Ну, что ж, значит, время пришло. Дам я тебе денег. На билет и на первое время хватит. А про пожить в Москве это наша Василиса Премудрая подумает. У нее там полно друзей было, когда в университете училась.

Услышав вердикт своего деда, кидаюсь на шею к обоим.

Если бы я знала, что трех здоровых Медведей сгубит всего один мой пирожок. Но…

История, как говорится, не любит сослагательного наклонения…

Глава 2

Вот и наступило для меня время “Ч”.

Дед с бабулей везут меня на своей старой машине в областной центр в аэропорт.

В машине тихо играет блюзовая музыка.

Я дремлю на заднем сидении. Вернее, делаю вид. На самом деле думаю, что как только заработаю хорошие деньги, куплю дедке новый автомобиль.

За мыслями мурлычу незамысловатую песенку: “Я тихо шла, пирожок нашла. Села, поела, опять пошла. Я завтра пойду, что-нибудь найду. Сяду, поем и дальше пойду. Надо идти, чтоб что-нибудь найти, что бы сесть, поесть и дальше пойти…”

Так мне эта песня язык намозолила, что я аж поднялась с сидения и тьфукнула.

- Маняшка, а у меня для тебя сюрприз. Раз не спишь, то будем его слушать, - говорит дед и включает роковое попурри из песен про пирожки.

- Эх-ма, Митька, - тут же хлопает деда по руке бабуля, - годы идут, а ты все тот же. Токмо седой как лунь. Вона на голове и бороде ни одной темной волосинки не осталось.

Обожаю, слушать своих деда и бабу.

Мне нравится, что они всегда на одной волне.

Даже, когда бабушка начинает по-женски зудеть и пылить, то дед всегда все переводит все в шутку.

Еще и в руки свои большие и теплые загрет ее так, что бабе не до пыхчения становится.

Вечерами дед часто уговаривает бабушку спеть. И ба всегда ему поет.

Голос у бабули и сейчас отличный. Почти, как у ее мамы - оперной дивы.

Я тоже пою. Но…

Чаще, когда занимаюсь тестом и выпечкой.

Мне кажется, что под мое мурлыканье все получается вкуснее.

Бабуля так и говорит: “Машуня, вот сегодня ты пела романс “В лунном сиянии” Евгения Дмитриевича Юрьева, и тесто лучше взошло и вкуснее стало. Надо всегда петь, заряжать его, как воздухом, музыкой и хорошим настроением”.

- Вась, а помнишь, как мы с тобой под рок-н-ролл зажигали в годы оттепели?

- Да, Митюнь, отличное было время. Молодость. Любовь. Танцы.

- Ага, и папаша твой с двустволкой утром у подъезда, - хохочет дедка. - Реально тогда подумал, что застрелит меня профессор философии.

- Ойц, да ладно! Ты больше Сару Моисеевну боялся. Помнишь, Мить, как бабушка моя тебя половником по голове шмякнула.

- Ты, Васька, лучше расскажи нам с Маньшей, как ты в первую нашу поездку на хутор в своем воздушном платье и белых носочках без сандалей от быка Ницше драпала…

После слов деда мы все втроем хохочем в голос до слез.

- Ага, Митенька, давай уж тогда поведай, как вы со своим будущим тестем разодрались из-за смены фамилии.

- Не, обожди, красавица. Василиса Пирожкова - это звучит гордо! - басит дед. - А то была какая-то Дудник.

- Ба, расскажи еще раз, как вы с дедкой познакомились.