Маша и Ректор в шоке

Я нахохлилась, но спорить не стала. Более того, попыталась забыть про яд и вернуть разговор в конструктивное русло.

– И как давно ты тут? – спросила учтиво.

– Год, – отозвался Алекс.

– Значит с «мулатками» всё-таки переспал…

Реплика вырвалась сама, и я мысленно застонала. А по губам Волкова скользнула закономерная улыбка.

– Ревнуешь? – хмыкнул он.

Я не растерялась.

– Кого? Тебя?

Губы Алекса вновь дрогнули, и моё благоразумие отступило. На глаза словно алая пелена упала. Угу, опять.

– Машунь, что ещё? – заметив смену настроения, вопросил гад.

Я отлепилась от колонны и, возмущённо сложив руки на груди, процедила:

– Ещё? Вообще-то всё то же. Ты портишь моё фэнтези!

Как по мне Алексу следовало устыдиться и покаяться, но вместо этого…

– Уверена? – спросил он вкрадчиво.

– Да!

Секунда противостояния взглядов, и я услышала:

– Машунь, после нашей встречи в коридоре я навёл кое-какие справки. По всему выходит, что ты очутилась тут четыре дня назад, а точкой перехода было падение Мари Брехунье и удар головой.

– Ну, допустим. И что?

– А то, – в голосе Алекса появились особые, откровенно хищные нотки. – То, что фэнтези порчу вовсе не я. Мир, дорогая моя Машенька, портишь ты. – И после паузы: – Как и в прошлый раз!

Я закономерно офигела. Что за бред? Он в своём уме?

А Волков отлепился от колонны и, преодолев разделявшее нас расстояние, застыл, нависая скалой. Так, что я теперь снизу-вверх на него смотрела.

– И сюда, и в Степь, я пришел первым, – прошипел он. – В обоих случаях всё было отлично до тех пор, пока рядом не появилась ты. Данжеоны открывались, между племенами царил мир, и пена из стен дворца не лезла. Сделки не срывались, засады не проваливались, боевые товарищи не подводили. Ни тут, ни там. Никогда!

Соотечественник шумно втянул носом воздух и продолжил:

– И вот явилась ты… Всего четыре дня, Мария, а у меня уже куча накладок! Проблемы одна за другой, причём на пустом месте. Я даже начал подозревать, что нашу группу прокляли, и тут… чудесная встреча в коридоре. При этом ты ещё смеешь на меня рычать!

Про что, а про встречу он напомнил зря. Перед мысленным взором опять появились эльфийки-дроу, и я процедила:

– Кобелина.

Теперь зарычал он! Выразительно так, эффектно. Только я не испугалась. Тоже мне тиран. Тоже мне диктатор.

Алекс стоял слишком близко. Настолько, что я и знакомый аромат его тела ощущала, и даже биение сердца слышала. Правда, таять не спешила, более того, боролась с яростным желанием проделать с Волковым тот же фокус, что сотворила с Хуго.

Чтобы р-раз, и мордой в пол! Вернее, в газон.

Но…

Обидно, однако интуиция подобному повороту очень противилась. Бегала в панике, размахивала руками и верещала – Машка, молчи!

И я реально промолчала, но надулась конкретно. Ну, допустим, что я на мир тоже влияю. Но разве я могу привнести что-то плохое?

– Со мной приходит романтика, – всё-таки не сдержалась я. – А романтикой никакую сказку не испортишь.

Главарь Чёрной стрелы фыркнул и отступил на полшага. Сделал несколько вдохов, призванных вернуть спокойствие, и заявил неожиданно:

– Машунь, а давай дружить?

Я слегка растерялась. Хотела кивнуть, но вспомнив, с кем имею дело, уточнила:

– А это как?

Алекс улыбнулся уголками губ.

– Ты сидишь тише мыши и не отсвечиваешь, – заявил он.

– А ты?

– А я… – Моя рука оказалась в крепком капкане и была галантно притянута к мужским губам. – Отношусь к тебе с любовью и уважением.

Ой, да неужели!

Я качнулась навстречу и аккуратно водрузила свободную руку на его грудь. Нежно погладила оную часть вполне накаченного тела, а потом сделала невинные глаза и своё предложение выдвинула:

– Давай наоборот? Давай, ты сидишь и не высовываешься, а я хожу и развлекаюсь. Посещаю лекции, танцую на балах, купаюсь в обожании, и…

– Губозакаточную машинку? – перебил Волков.

– А есть? – Я опять ресницами хлопнула. – Для себя берёг?

Новая улыбка соотечественника напоминала оскал, и я, глядя на такое, отстранилась. Сказала с подчёркнуто-фальшивой грустью:

– Прости, малыш. Не получится.

Кое-кто подавился, явно не оценив обращение, ну а я лучисто улыбнулась и сказала уже серьёзнее:

– Алекс, я при всём желании не смогу сидеть тихо. Я же принцесса, а принцессы тихими не бывают.

– Принцесса, ага.

В интонациях Волкова прозвучала ирония, и я не сразу догадалась, что брюнет не понял. То есть реально мой статус не сознавал. Совсем-совсем!

Пришлось пояснить:

– Я правда принцесса. Младшая дочка императора.

И после новой паузы, видя, что овладевший Алексом склероз не отступил:

– Тариус – мой как бы отец.

– Что?

Волков не отмер, скорее наоборот. Он чуть наклонился, уставившись на меня в оба глаза, и снова перешел в состояние статуи.

– Ай-яй-яй, – пожурила я. – Целый год в этом мире, а жизнью императора даже не поинтересовался. А вдруг тебе придётся с ним встретиться? Представляешь какой может выйти конфуз?

– Уже встречался, – буркнул вышедший из оцепенения Волков.

Он махнул рукой, подзывая одного из своих приятелей и попросил:

– Имя императора назови.

Парень – симпатичный, кстати, и из числа людей, – недоумённо выпучил глаза, но, напоровшись на предельно хмурый взгляд, озвучил: