Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки

— Ничего не случится. Я знаю. Как прошла операция?

— Нормально. Будем надеяться, что мы сделали все возможное и невозможное. Ты меня покормишь?

— Конечное, мой муж. Пойдем. Я тоже не ужинала. Билал ужинать отказался, а одной не хотелось. Шуша теперь и на меня дуется. Она не ожидала увидеть Билала у нас в гостях, да еще лежащего на нашей кровати и воркующего с Натали. Кстати, девица строила глазки чужому дяде.

— Какое безобразие. Придется поговорить с дочерью. Что она себе позволяет, — рассмеялся Артур.

Он обнял меня, нежно прижав к себе, и добавил:

— Вся в маму пошла. Что делал Билал в нашей спальне? — спросил, улыбаясь, муж, продолжая обнимать меня.

Я понимала, что он шутит, но также поняла, что это его немного озадачило.

— Он помог мне справиться с нашими малышами. Мы с ними гуляли на улице, а подняться домой самостоятельно не могли.

— Я же звонил домой и просил бабушку передать тебе, что возможно задержусь.

— Артур, я знаю, Билал сказал о звонке, но бабушка мне не передавала. Она, даже провожая нас на прогулку, ничего не сказала и ушла на рынок.

Он хотел пойти к Шуше, но я его остановила.

— Не нужно. Потом. Вначале ужин, милый. Остальное все потом.

Мы поужинали. Я сразу приготовила смесь на последнее кормление. Завтра у Артура выходной. Нужно будет дать мужу возможность выспаться.

Разговор с Шушей назрел давно, но я его все откладывала. Не хотелось ссориться с бабушкой. Сегодня поведение Шуши задело спокойствие и безопасность моих детей. Дальше терпеть я уже не могла. Пошла к ней. Шуша читала бульварную прессу.

— Бабуля, а почему Вы не сказали, что Артур задерживается на работе? Он же позвонил и просил предупредить меня.

— Артур? Для меня Артура больше не существует, как и Ваграма. Я не простила предательство Ваграму, не прощу и Артуру. Мужчина должен отвечать за свои поступки.

Я в какой-то степени была согласно с ней. Но в отличии от Натэллы, я всеми силами хотела сохранить семью. А может и Натэлла хотела? Я не была готова потерять мужа, это я знала точно.

— Шуша, возможно я не права и потом пожалею о своем решении, но… я люблю Артура. И что касается его вины, он виноват только передо мной и ни перед кем больше. Казнить или помиловать в этой ситуации решаю я, и только я! Ради детей, семьи и любви, я дала Артуру второй шанс. Не нужно нам мешать… Пожалуйста… Нам и так сейчас не просто…

Я помолчала, глядя на Шушу, бабушка тоже молчала, сидела, поджав губки, и добавила:

— Шуша, я очень уважаю и ценю Вашу помощь, очень благодарна за ту заботу, которой Вы окружили меня, приняв в этом доме. Но… если мы расстанемся с Артуром, я не останусь с Вами. Мы с детьми уйдем. Поверьте, мне есть куда уйти. И в том доме Вам места не будет. Фокус с Натэллой Вам повторить не удастся.

Я развернулась и вышла из ее комнаты… Мне было жалко бабушку. За это время я успела ее полюбить, но любовь к мужу была сильнее.

— Где ты была?

— Разговаривала с Шушей. Постаралась разъяснить политику «партии и правительства».

— В отношении меня?

— И в отношении тебя тоже.

— Зачем? Я сам знаю, что она права.

— Права? Да! Она права. Но в этой ситуации только я имею право решать, что делать, лишь только потому, что это касается меня и моих детей. Не она… Я не разрешу Шуше распоряжаться судьбой нашей семьи…

— А кто для тебя семья, Машуня?

И я не задумываясь ответила:

— Мы и наши дети, а остальные — родственники, друзья, знакомые.

Мамуля

С понедельника начинались занятия на базе академии. Туда удобнее только на своем авто, практически по прямой максимум двадцать минут; если ехать общественным транспортом, то с двумя пересадками почти полтора часа. Терять на дорогу три часа я была не готова. Пришлось достать с полки права и сесть за руль машины, в очередной раз убедившись в том, что муж всегда прав. Это он настоял, чтобы я закончила автошколу и получила права.

Сегодня ждали приезд моей мамули. Она обещала помочь с малышами в течение двух недель. Артур поехал встречать тещу. Как-то мама встретится с зятем? Она не знала, что у нас произошло, но моя прозорливая мамуля, уезжая, точно знала, что в нашей семье что-то не так. В телефонных разговорах со мной к этой теме она не возвращалась, догадывалась, что правду не скажу.

На эти две недели Ваграм Ашотович уступил свою комнату моей мамочки, теперь я навела там свой порядок. Сам Ваграм Ашотович с нами в квартире не жил, только когда я его просила, оставался на ночь. С Шушей он не ладил. Было между ними что-то, что знали только они одни. Но отец был всегда рядом, мне нужно было только позвонить.

Маленькие Баграмянчики доедали свой первый завтрак, когда приехали Артур с моей мамочкой. Как я по ней скучала. Но с появления ее на пороге нашей спальни поняла, приехала она не ко мне — она приехала к внукам. Мамуля долго смотрела на малышей, улыбалась, а потом, посмотрев на нас, произнесла:

— Не богатыри, но хороши. Красивая смесь папы и мамы. Кареглазая блондинка и голубоглазый брюнет. Ну и смесь вы сотворили. Хотя от вас только такого и можно ожидать. Вы же как приличные люди не умеете…

Мамуля была довольна. Это было видно.